Город наших надежд (сборник). Юрий Горюнов
в доме есть еще, то это дает возможность поговорить, пусть ерунду, но слова произносятся, а значит, пусть с напрягом, но заставляют мозг работать. Если не спрашивать, то что-то отвечать. А так встаешь и молчишь. Можно, конечно разговаривать с собой, но делать это надо осторожно, иначе войдет в привычку, а это уже путь к психиатору. Но все зависит от настроения. Я и раньше не страдал от одиночества, а вчерашний спокойный день добавил спокойствия к сегодняшнему утру. Я был доволен утром, погодой, собой.
Выпив кофе и приведя лицо в порядок с помощью бритвы, я пришел к выводу, что пора и на работу.
Пока ехал, то настроение не изменилось, несмотря на утренние пробки. Едва зашел в клинику, то меня догнал Леня:
– Привет. Как отдохнул?
– Спокойный тихий день, без потрясений.
– Зато очевидно были потрясения позавчера.
– Это почему?
– Тебя видели с женщиной, у которой сногосшибательная фигура. Ты садился к ней в машину.
– Кто сказал?
– Петрович. – Петрович был наш анестезиолог.
– Экий завистник.
– В этом он и признался, что завидует тебе.
– Зависть плохое чувство. Оно сужает кругозор и завистник видит только предмет зависти, что в руках другого, – поведал я нравоучительно.
– Да уж, по его словам предмет у нее был заметный.
– А кто тебе мешает?
– Федя, ты забыл? Я женат.
– Да уж. Не повезло.
Мы оба засмеялись и продолжили переходы к своему отделению.
– Ты не знаешь, как там наш подопечный? – задал я вопрос по ходу.
– В целом нормально, но мне кажется у него психологический надлом.
– В чем это проявляется?
– Я заходил и глаза у него грустные.
– А ты хотел, чтобы они были веселыми после перенесенного?
– Я не то имел ввиду. Он как будто вновь переживает прошлое. Надя, дежурная сестра, говорила, что ему что-то сниться, но лучше спросить у нее.
– Ладно, сейчас поговорю с ней и посмотрю его. Хорошо, что его поместили в отдельную палату.
– Да по нашей просьбе ему это вред ли светило.
– Это верно.
Наше отделение имело пару палат, но там обычно были пациентки для того, чтобы не сразу выходить в свет, и они были заняты. Люди платят деньги за палаты, поэтому перед операцией часто помещали в общую, чаще в отделение травматологии, и потом возвращали туда же. Травматологам это не нравилось, но что было делать. Этот случай был не исключением, но все – таки такое бывало редко, чтобы они отдали отдельную палату. Видимо рычаг был не маленьким.
Я расстался с Леней и, подойдя к кабинету, открыл дверь, остановившись на пороге. Катя уже была на своем рабочем месте:
– Доброе утро, Катя!
Она подняла голову, и я увидел в ее глазах лучики доброты: – Доброе.
Милая у меня помощница, но ничего не екнуло при ее виде. Я в отличие от нее все помнил. «Зачерствел, Федор, – подумал я, – вот вижу радостное выражение лица, блеск в глазах, а не трогает».
– Выходной прошел