Директива – уничтожить. Михаил Нестеров
мог спокойно провести обычную процедуру отпуска боевых средств. Потом на своей машине вывезти все это из части. Чтобы узнать это, Антону нужно остаться на свободе. Сейчас для всех он был убийцей и сообщником чеченцев. Но в первую очередь убийцей. Пожалуй, его даже не будут брать живым: при задержании он очень опасен. Сдаться означало поражение.
Бросив взгляд на тела товарищей, он подбежал к забору.
…Примаков обвел всех глазами и еще раз проговорил:
– Это будет пятый.
– Второй, – поправил его Антон. – Первым был прапорщик Шлях. А теперь я хочу от капитана узнать, зачем конкретно они со Шляхом расстреляли караульных, а потом хотели убить меня.
В квартире нависла тишина. Несколько пар глаз неотрывно смотрели на Антона. Юлька, на цыпочках подойдя к нему, заглянула в глаза.
– Антон, повтори еще раз.
– Я не убивал караульных, их расстрелял прапорщик Шлях. Потом они с капитаном должны были убить меня, но вышло наоборот. Шляха я достал, а этот ушел. Они подставили меня. На складе, где я нес караульную службу, что-то пропало. Что-то очень серьезное, раз они пошли на убийство. И вдвойне серьезное, если по телевизору и в газетах не сообщили об этом. Убить они меня хотели уже за забором части, якобы при попытке к бегству, списав тем самым на меня недостачу на складе.
9
Давно прозвучала команда «отбой», Сергей Малышев без сна ворочался на жесткой койке. Он вспомнил одну незначительную, но, может быть, важную для следствия деталь. Рябов сказал ему, чтобы он, если что вспомнит, обращался к нему в любое время дня и ночи. Деталь была не очень важная, а время было ночное.
Надев тапочки, Малышев в трусах и майке прошел мимо дневального в курилку. Во рту было сухо, курево не лезло. Напившись из-под крана холодной воды и докурив сигарету, Сергей вернулся на место и сел на кровать.
Напротив него была аккуратно заправленная кровать Антона, тумбочка, которую они делили на двоих, остатки индийского чая в жестяной банке, который они заваривали по вечерам, тоже на двоих, общая тетрадь, из которой они вырывали листы для писем, пачка конвертов…
Сергей уже давно потерялся в догадках, до сих пор не веря, что Антон мог совершить подобное преступление. Все говорило за то, что это сделал он. Все. Однако Малышев не верил. Ну ладно бы там одного Шляха шлепнул, а то расстрелял и караульных, из которых Мишка Каргин уже отстоял свой пост, а Игорь Полетаев готовился заменить Антона. Их-то за что?
Малышев, посидев еще немного, стал решительно одеваться.
Дежурный по штабу лейтенант Говоров, приоткрыв дверь в кабинет, где временно располагался Рябов, доложил:
– Товарищ подполковник, к вам младший сержант Малышев.
Рябов не ответил. Он лежал на кушетке и спал по-походному: рубашка на груди расстегнута, ботинки стояли рядом с кушеткой, галстук перекинут через спинку стула.
Говоров, покачав головой, обернулся к Малышеву.
– Может, до утра потерпишь? Видишь, спит человек.
– Я-то могу потерпеть, а дело