Пандора Норна. Остров К. Александра Север
ты меня знаешь, – раздавил я совесть ко всем чертям, и вышел с завода на улицу.
Легкий ветерок заставил поежиться. Последние дни погода на острове радовала, но не настолько, чтобы купаться. Я с ног до головы промок и несколько раз громко чихнул. Этого еще не хватало! Морская соль пристала к ткани куртки, застряла в швах и весело поблескивала, словно вырытые на кладбище брюлики. Волосы слиплись в сосульки. В таком виде не соврешь. У Саймона чуйка – будь здоров! В два счета поймет, что я накосячил. Потому я решил сначала привести себя в порядок, а потом уже идти на занятия.
Туалет в академии расположился на первом этаже под лестницей, и очередь в него не тянулась до соседнего раздела только потому, что я пришел сюда в середине урока. Сказать, что там пованивало – все равно, что ничего не сказать. Как только я открыл дверь, благоухание человеческих фекалий ударило в нос. Тесная комнатушка совсем не проветривалась, и голова пошла кругом.
Сняв со стены академическую газовку, скрепленную цепочкой, я поджег две подвесные лампы возле зеркала над раковиной и заперся на засов. На двери висело объявление: «Экономьте газ! Уходя, гасите лампы. Помните, плата за обслуживание изымается из ваших стипендий». А когда мы закончим учиться, из наших зарплат будет изыматься плата за обслуживание завода. Интересно, на овощных и фруктовых островах вычитают плату за землю, на которой пашут рабочие?
Я скинул с плеча тяжелую сумку и вытряхнул содержимое. Рисовальные листы, пруты и баночки с чернильными красками с грохотом вывалились на грязный пол. Консервная банка покатилась в угол. Последним выпал документ, удостоверяющий личность – единственный бумажный предмет на всем острове. Он сильно вымок и измялся. Черт! Совсем про него забыл. Надо было Саймону отдать, так надежнее.
Аккуратно расправив листок, я повесил его сушиться на раковину. Один уголок надорвался, а буквы слегка расплылись от воды, но еще оставались читабельными. И кто только придумал делать такую важную вещь из бумаги? Да еще и выпустил запрещающий восстановление закон. Типа, жестяную карточку проще подделать, а вот бумагу на острове днем с огнем не сыщешь, потому и восстанавливать утерянный документ никто не станет – слишком дорого. Потеряй его или испорть и станешь никем. Навсегда. А у нас он и так всего один на двоих. Я представил, что брат со мной за это сделает, и меня бросило в дрожь.
Сняв куртку, я выжал из нее воду над унитазом, несколько раз встряхнул, расправляя складки, и проделал тот же фокус с сумкой. Затем подобрал рисовальные листы и сложил их стопкой. Что-то острое впилось в палец. Я отдернул руку и с удивлением уставился на льющуюся кровь. О рисовальные пруты я кололся сотни раз, но они не настолько острые, чтобы оставить такую рану. Дыр в сумке я не заметил, а если бы разбилась банка с червячной краской, ее прожгло бы насквозь.
Я отодвинул листы в сторону и сдавленно икнул. Взгляд скользнул по резной рукояти кортика и устремился дальше на стену, исписанную