Батыр поневоле. Приключения. Мария Блажнова
чем у хозяина, поэтому тебе я дам ишака.
После этого вредный дед снова свистнул, коняшки разбежались и остались только мой жеребчик и длинноухий ишак для Фазыла.
– Коня зовут Байчибар, – сказал нам на прощание табунщик и удалился.
Фазыл, поминая шайтана, взгромоздился на ишака и, оттопырив нижнюю губу, иногда прицокивая языком, смотрел, как я пытаюсь взобраться на Байчибара.
Я подходил к нему то с одного бока, то с другого, перекладывал меч с пикой из руки в руку, хватал коня за стремена и подскакивал. Наверняка, мой преданный махрам думал, что я таким образом колдую и сейчас полудохлый конёк превратится в богатырскую лошадь. Но конёк не превращался, даже наоборот, устал стоять и прилёг на землю. Я моментально воспользовался моментом, вспрыгнул ему на спину, обхватил за шею, после чего кольнул бедное животное пикой в круп.
Конек взвился на дыбы и резво поскакал вперед. Фазыл догнал нас на ишаке, и мы поехали бок-о-бок по степи.
– Долго ли нам ехать, Фазыл? – Спросил я у махрама.
– Шесть месяцев, Алпамыш-батыр, – бодро ответил тот, – дорога наша лежит до степи Чилбир-чоль через горные кручи, страшные ущелья, еле-еле заметные тропки и сыпучие пески.
– Ясно, – устало кивнул я, перспектива вдохновляла. Я напомнил себе о том, что надо во всём находить плюсы. Итак, у меня теперь навалом времени, чтобы узнать, кто такой Алпамыш, и зачем он едет в такую даль.
Вспомнив любимую комедию «Джентльмены удачи», я осторожно завел разговор со слугой.
– Послушай, Фазыл, я тут на днях с верблюда свалился и головой ударился, теперь тут помню, а тут совсем не помню, поведай-ка мне, друг любезный, мою биографию. Ну, вернее, кто я таков, родные, близкие, пароли-явки.
Фазыл тотчас же достал из мешка за спиной какую-то балалайку, и с готовностью затянул под неторопливый перебор струн: «Глава конгратского племени бий Дабан-бий, у него сын Алпин-бий, у Алпин-бия два сына, старшего звали Байбури, младшего – Байсары…»
«Короче, Авраам родил Исаака», – подумал я и представил, как мы полгода неторопливо едем на своих клячах по широкой степи под нудное перечисление ста колен предков Алпамыша.
– Стоп! Я вспомнил всю родню, молодец, Фазыл, талант, отдам тебя по приезду в самодеятельность. Спой теперь про меня.
– Хаким-бек в семь лет поднял наследственный лук весом в 14 батманов, – тем же тоном, позвякивая балалайкой, продолжил Фазыл, – стрелой могучий батыр сбил верхушку Аскарских гор и получил за это имя Алпамыш-батыр…. он знаменит и богат, у него сто тысяч верблюдов, двести тысяч овец и девяносто табунов лошадей… Хаким-бек непобедим, у него взгляд как у сокола, а булат в его руке тверже чем алмаз. Фазыл замолчал, чтобы отдышаться.
– В целом, ясно, – остановил я махрама, – информация исчерпывающая, ты забыл, правда, упомянуть, что я верблюда пополам разрубаю.
– Я не забыл! – взвился на своем ишаке Фазыл, – я не успел!
– Ладно, прощаю, – успокоил его я, – сегодня пополам разрубать