Мысли и изречения великих о самом главном. Том 3. Бог. Жизнь и смерть. Отсутствует
Шопенгауэр
Я не атеист и не думаю, что вправе называть себя пантеистом. Мы в положении маленького ребенка, входящего в огромную библиотеку, заполненную книгами на многих различных языках. Ребенок знает, что эти книги кем-то написаны. Он не знает, как они написаны. Ребенок смутно догадывается, что в том, как расположены книги, существует некий загадочный порядок, но не знает, в чем этот порядок заключается. Таким мне представляется отношение даже самых умных людей к Богу. Мы видим Вселенную, чудесным образом устроенную и подчиняющуюся определенным законам, но лишь смутно понимаем эти законы. Наш ограниченный разум неспособен постичь таинственные силы, управляющие созвездиями.
Естественный ход развития природы есть свидетельство того, что Бог большой мастер своего дела.
Никогда еще не было, чтобы какая-нибудь из мировых религий посмотрела на науку и заключила: «Это лучше, чем мы полагали! Вселенная намного больше, чем утверждали наши пророки, величественнее, сложнее, прекраснее». Вместо этого нам говорят: «Нет, нет и нет! Мой бог – маленький бог, и я хочу, чтобы таким он и оставался». Любая религия, старая или новая, которая перенесет свое внимание на ту Вселенную, которую перед нами сейчас раскрыла современная наука, сможет выявить резервы благоговения и почитания, недоступные для традиционных вероучений. Раньше или позже такая религия возникнет.
Таким образом возрастает совершенство Божье и проявляется величие Его царства; Он прославлен не в одном, но в бесчисленных солнцах; не на одной земле, в одном мире, но в тысяче тысяч, я утверждаю, в бесконечности миров!
VIII
Я поклоняюсь Богу только как истине. Я еще не нашел Его, но ищу.
Много есть имен Бога, и бесконечны пути, по которым можно к Нему приблизиться.
Я пришел к убеждению, что, если Бог есть, то он должен быть милосердным к милосердному.
Это для меня бесспорно.
Он не станет подвергать мукам великодушного.
Это для меня бесспорно.
Каждый человек должен быть правдивым перед самим собой, и нет ни одной планеты, ни одной звезды, где честность была бы преступлением.
Это для меня бесспорно.
Честному мужчине, доброй женщине, счастливому ребенку нечего бояться ни в этом мире, ни в грядущем.
Это для меня бесспорно.
Пока мы верим в то, что хоть чуть-чуть отличаемся от Бога, страх не покидает нас. Когда мы знаем, что составляем единое целое с Богом, страх исчезает – ибо чего нам бояться?
Бог – тот, кто стоит над нашими высочайшими и глубочайшими чувствами, устремлениями и интуитивными просветлениями.
В обычае богов и пророков начинать со слов: «У тебя не должно быть никаких Богов или Пророков, кроме меня». Будь я богом или пророком, я предпочел бы начать со слов: «Ты не должен верить