Формула боя. Михаил Нестеров
Не все, понятно, взрывы связаны с хищениями в вооружении, но первое, что лезло в голову, когда приходила информация об очередном взрыве, это – «замели следы». Хотя помимо преступлений есть еще обычная русская халатность.
К тому же следы преступлений часто вели в зеленые загородные районы Москвы, где высились особняки генералов стоимостью от полумиллиона долларов. В регионах дела обстояли, может, чуть поскромнее, но тоже с шиком. Начинать следствие нужно было не с этого двадцатилетнего пацана, который застрелил своих товарищей, не со склада, где пропало боевое ОВ, а с усадеб, которые понастроили командиры воинских частей.
Так думал полковник Кравец Роман Семенович, возглавивший комиссию по приказу генерал-майора Писарева № 2916 от 3.08.1997 года.
– Что вам удалось узнать об этом парне? – спросил Кравец. Он достал сигарету и прикурил от зажигалки Рябова. – Только коротко.
Подполковник тоже закурил. Не глядя в бумаги, он начал:
– Никишин Антон Николаевич, 1977 года рождения, родился в Москве, окончил среднюю школу, состоял в спортивном обществе «Динамо», кандидат в мастера спорта по самбо. До призыва на военную службу имел несколько личных встреч с военкомом своего района: просил направить его в войска спецназначения. С той же просьбой обращался в муниципальный округ Войковский и Северный административный округ. До призыва проживал с матерью, отца нет, характеристики из школы и общества «Динамо» положительные. Вот полюбуйтесь, – Рябов положил перед полковником несколько листов. – Никишин взял билет на автобус до Ульяновска – в автобусе его не было. Он пытался взять билет на теплоход до Волгограда – билета без паспорта ему не дали. Этот случай доказывает, что Никишин явно сбивает нас со следа и начинает с нами игру. Все же на теплоход в Саратове вошла наша группа, там его не оказалось. Поездом он хотел уехать в Москву, подробно расспрашивал, как это можно сделать. Кассирша сказала, что он хотел договориться с проводниками. До сих пор проверяют все поезда; пока Никишина не обнаружили. Наконец, в аэропорту…
– Достаточно, – перебил его Кравец, не взглянув в бумаги. – Сколько он прослужил?
– Один год и три месяца.
– Такое чувство, что десять лет и три года.
– В этой части очень хорошая теоретическая подготовка, фактически здесь учат разведке. А Никишин как раз и служил в разведроте.
– Вы беседовали с кем-нибудь из сослуживцев, кто был с ним в дружеских отношениях?
– Да, я говорил с несколькими. Неуставных отношений в части вроде бы нет, тем более что Никишин прослужил больше года. А вот младший сержант Малышев – они из одного взвода – сказал, что у Шляха и Никишина были натянутые отношения.
– Шлях – один из погибших?
– Да, прапорщик, считай, ровесник.
– Корни у этой неприязни есть?
– Есть. Дело в том, что Шлях как бы застрял на границе срочной службы и сверхсрочной, когда подписал контракт. С одной стороны, он имеет