Отрок. Перелом: Перелом. Женское оружие. Бабы строем не воюют. Евгений Красницкий
тетка Аксинья, я. Детишек вот привел. Примешь?
– Да ты что говоришь? Язык-то не опрыщавел? Давай сюда! – она бережно приняла на руки самого младшего, полутора лет мальчонку.
Егор торопливо хлебнул воды из стоявшего в сенях ведра: в горле пересохло хуже, чем после большой драки, и поспешил назад. Варьку надо было выручать, чтобы не учудила чего, а то потом в глаза Фаддею не взглянешь.
Прежним путем возвращаться нельзя: бить станут по всему, что из темноты высунется, значит, с улицы надо, открыто. Но на улочке, что вела к дому Устина, оказалось людно – и ратники, и сопляки Мишкины вокруг вертелись. Варьку выручить пока что не получалось: если бы Егор сунулся, то только бы внимание привлек, а саму по себе соседскую бабу, попавшую туда случайно, если и нашли бы, то не тронули. Главное, чтобы тихо сидела.
Да только вот зря Егор понадеялся, что Варька усидит тихо…
И что за штука такая – натура бабья?! Что там Создатель из ребра мужеского сотворить собирался, только он сам и знает, а что получилось – дело другое. Видно и впрямь, как говорил отец Михаил, на погибель рода человеческого появились Евины дочери. Во всяком случае, на погибель той части его, что управы на них найти не сумеет и к нужному делу не приставит. И одного кулака здесь никак не достаточно: тягловой скотиной баба все одно не станет – и норов не тот, и стати. Вот и приходится наследникам Адама своих жен умом превосходить, дабы самим с ума не свихнуться и в дела свои мужеские их не пускать.
Правда, Господь бабам своих забот столько накидал, что и до Страшного суда не разгребутся, однако же тянет их сунуть нос не себе под юбку, а мужику в штаны! По ночным делам, конечно, никто не против, да только у мужей и другие заботы случаются, куда бабам самим Создателем лезть заказано. Ан, нет! Редко которая не встрянет куда не надо, ежели случай подвернется.
И понятие правильное порой имеет, и жизнью ученая, а все равно! Натура такая: все им знать надобно, все увидеть да другим поведать. От этого они особую сласть имеют, нормальному мужу совершенно непостижимую. Видно, благодаря натуре своей любопытной и чует баба в душах больше, и видит такое, что ратнику за делами его не дано. Оттого порой и беду баба предвидит загодя там, где о ней еще и вести нет, и лечить может раны не только телесные. Так что и польза, как ни крути, от этого бывает. Иногда. Но чаще – сплошные неприятности: и ей самой, и всем, кто рядом окажется.
Варвара маялась в дровянике. Один из отроков сунулся туда, углядел испуганную бабу, забившуюся в угол, но тревогу поднимать не стал и побежал дальше по своим делам. Сидела бы она там, не высовываясь, пока все не уляжется, так нет! Варька и сама не смогла бы сказать, какой черт поволок ее за подол к двери. Первый страх прошел, и к ней вернулось неистребимое женское любопытство – захотелось утереть нос остальным бабам, особенно Макаровой Верке (та еще заноза, завсегда вперед нее норовит влезть!). Это ж прямо песня: у колодца назавтра расписать, что своими глазами видела, ну, и приврать потом само собой.
Тем более такой случай! Конечно, беда это, и беда большая, но изменить она все равно ничего не могла, а знать, как все происходило