Лунный скандал. Дженнифер Ли Арментроут
другу. И может, это было всего лишь глупое обещание, из тех, которые Йен не воспринимал всерьез, но для Рози все было серьезней некуда.
– Закрой глаза и представь себе Йена, – сказала Сара; ее голос в темноте прозвучал тихо. – Я дам тебе знать, если он ответит. – Другими словами, Рози нужно было заткнуться, чтобы Сара могла сконцентрироваться. Рози так и сделала, потому что знала: Сара хочет, чтобы она молчала до тех пор, пока Сара не задаст ей вопрос. В конце концов, Рози могла случайно рассказать ей о Йене что-то лишнее, а поскольку они были друзьями, Сара и так знала о Йене очень много, и это мешало ей отстраниться от того, что она уже знала.
Закрыв глаза, Рози представила себе Йена. Или попыталась. Становилось… Боже, как ни неприятно признавать это, ей становилось все труднее собирать вместе его черты. Она очень старалась, чтобы детали не расплывались, но это требовало больших усилий. Рози знала, что это обычное дело, но осознание происходящего все равно прожигало грудь насквозь.
Йен был симпатичным.
Он был худой и долговязый. Из тех парней, что могут каждый день есть жареные куриные крылышки, приправленные каким угодно соусом, заедать их гамбургерами и не толстеть. Рози прибавляла в весе от одного взгляда на корзинку с куриными крылышками, но не Йен. У него были темно-каштановые волосы, подстриженные почти под ноль. Рози нравились у парней более длинные волосы, но короткая стрижка всегда шла Йену, так как открывала его высокие скулы. Благодаря отцу его кожа была намного темнее, чем у нее, а глаза – насыщенного, темно-карего оттенка. Рози мысленно представила его себе, как он улыбается, потому что у него была прекрасная улыбка. Настолько заразительная, что нельзя было не улыбнуться в ответ. А его смех? О, боже, он был таким…
– Тут кто-то есть, – объявила Сара, заставив Рози внутренне сжаться. – Голос слабый. Очень далекий. – Последовала новая пауза. – Это женский голос.
Ее глаза распахнулись, когда ее выдернули из мыслей. Сара сидела напротив, ее глаза были все так же закрыты.
Ее бледные брови хмурились, пальцы крепко держали край кофейного столика.
– Розалин…
Никто не назвал ее Розалин, кроме родителей или сестры, которые делали так только для того, чтобы ее позлить. Хотя, опять-таки, ее бабушка всегда звала ее именно так.
Сара слегка дернула головой влево.
– Ты всегда… ненавидела это имя.
Кривая усмешка коснулась губ Рози. Все, кто знал ее, знали, что она не любит свое полное имя. Розалин Июнь Прадин – это было ее имя до замужества. После смерти Йена она не стала возвращаться к девичьей фамилии. Не видела смысла. Как бы там ни было, сестру звали еще хуже. Их родители во всем доходили до крайности и назвали бедную девочку Белладонной, то есть в честь крайне ядовитого растения, также известного как паслен.
Странные имена, к сожалению, были своего рода семейной традицией по материнской линии. Ее мать звали Юнипер Май Прадин. Белла была Белладонной Февраль Прадин. Да, тут существовала некоторая закономерность. Средние имена означали месяц,