Схизматрица Плюс. Брюс Стерлинг
замок кейса.
Надев кольца, он влез в хакама.
– Хочешь есть?
– Нет, до инъекций не буду.
– Тогда помоги включить мой фасад.
Линдсей подавил дрожь отвращения. Он терпеть не мог высохшее, воскоподобное, киборгизированное тело яритэ, и Кицунэ отлично об этом знала. Но заставляла его помогать – то была мера контроля над ним.
Линдсей, понимая это, помогал ей охотно; он, понятным ей способом, хотел отблагодарить Кицунэ за доставляемое ему наслаждение.
Однако что-то такое внутри не желало мириться с этим. В перерывах между инъекциями навыки его на время отключались, и он чувствовал в их отношениях ужасающую печаль. Ему было жаль ее; он сожалел, что никогда не сможет возбудить в ней простого чувства товарищества, простого доверия и уважения…
Но простота здесь была неуместна.
Кицунэ выволокла яритэ из биомониторной колыбели под полом. Существо это в некотором смысле уже давно перешло грань клинической смерти; порой ее приходилось, образно выражаясь, «заводить с толчка».
Технология была та же, какую использовали механист-ские киборги из радикальных старцев, а также – почти поголовно – граждане механистских картелей. Кровообращением управляли фильтры и мониторы, а внутренние органы контролировал компьютер. Импланты подстегивали сердце и печень гормонами и электроимпульсами. Собственная нервная система старухи давно уже ни на что не годилась.
Оценив показания биомониторов, Кицунэ покачала головой:
– Кислотность повышается быстрее, чем наши акции. Тромбы в мозгу… Старость. На одних проводах и заплатах держится.
Присев на пол, она сунула в рот старухи ложку витаминной пасты.
– Тебе нужно взять управление делами на себя.
Линдсей вставил наконечник капельницы в клапан на сгибе старухиного локтя.
– Хорошо бы, но – как от нее избавиться? Как объяснить, откуда у нее в голове гнезда? Можно скрыть путем пересадки кожи, но при вскрытии все равно выплывет. Персонал ожидает, что старуха будет жить вечно. Слишком много на это затрачено. Они пожелают знать, отчего она умерла.
Язык яритэ свело судорогой, и паста выдавилась из ее рта. Кицунэ раздраженно зашипела:
– Тресни ей по физиономии.
Линдсей пригладил всклокоченные со сна волосы.
– С самого утра-то… – почти умоляюще сказал он.
Кицунэ ничего не ответила – лишь слегка выпрямилась; лицо ее превратилось в чопорную маску. И Линдсей сдался. Размахнувшись, он дал старухе жестокую, хлесткую пощечину. На кожистой щеке появилось красное пятно.
– Глаза, – сказала Кицунэ.
Сжав пальцами дряблые щеки старухи, Линдсей повернул ее голову так, чтобы Кицунэ видела ее глаза. Различив во взгляде киборга смутный проблеск сознания, он внутренне содрогнулся.
Отведя руку Линдсея, Кицунэ легонько поцеловала его пальцы:
– Дорогой мой…
С этими словами она сунула ложку