Машина бытия. Фрэнк Герберт
психозонда появился электронный паяльник. Затем высунулся Эрик, посмотрел на часы, потом на не подсоединенные к кварцевым контурам провода. Встал, вытащил из кармана чековую книжку и выписал Болдуину Платту чек на тысячу четыреста долларов.
– Вы заработали каждый цент, Болди, – вручая помощнику чек, сказал он. – А теперь идите к жене.
– Но…
– У нас нет времени на споры. Заприте за собой дверь, чтобы вы не смогли попасть обратно, если…
Болди поднял правую руку, снова опустил ее.
– Док, я не могу…
– Ничего страшного, Болди. – Эрик тяжело вздохнул. – Я примерно представляю себе, что со мной станет, если не успею вовремя. – Он посмотрел на Болди. – А вот насчет вас не уверен. Может, вы… ну… – Он пожал плечами.
Болди кивнул.
– Наверное, вы правы, док. – Он сжал губы, внезапно повернулся и побежал вверх по ступенькам. Раздался хлопок входной двери.
Эрик вернулся к психозонду, взял свободный провод кварцевого контура, вставил его в гнездо и капнул на соединение немного олова с паяльника. Потом перешел ко второму блоку, затем к следующему…
На часах было без одной минуты четыре. Работы с психозондом оставалось больше, чем на час, а потом… Он не знал, что будет потом. От усталости в глазах потемнело. Откинувшись на верстак, Эрик достал из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой и сильно затянулся. Вспомнился вопрос Колин: «Каково это – быть сумасшедшим?» Он уставился на тлеющий огонек сигареты.
«Как я поведу себя в состоянии безумства? Разнесу психозонд на части? Или возьму ружье и пойду охотиться на Колин и Пита? А может, я выбегу на улицу?..»
Часы над ним щелкнули. Эрик напрягся.
«Каково это?»
Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Волна грусти накрыла все его эмоции. От жалости к себе на глазах выступили слезы. Эрик яростно стиснул зубы. «Я не безумен… Я не безумен…» Он вонзил ногти в ладони и несколько раз глубоко, судорожно вдохнул. В голове роились неопределенные мысли.
«Я потеряю сознание… невнятность дебильности… бесноватая одержимость… головокружение… внутренняя сущность, вырастающая из либидо… тропическая лихорадка… сумасшедший, как мартовский заяц…»
Он опустил голову.
«…Non compos mentis… aliéné… avoir le diable au corps…[6] Что произошло с Сиэтлом? Что произошло с Сиэтлом? Что произошло…»
Дыхание выровнялось. Эрик моргнул. Кажется, ничего не изменилось… не изменилось… не изменилось…
«Меня заносит. Надо взять себя в руки».
Он почувствовал жжение в пальцах правой руки и бросил окурок.
«Неужели я ошибся? Интересно, что творится снаружи?» – лихорадочно размышлял он.
Когда он был уже на полпути к лестнице, неожиданно погас свет. Грудь сдавило. Эрик на ощупь пробрался к двери, ухватился за перила и выбрался в тускло освещенный коридор. Он посмотрел на блоки из цветного стекла рядом с дверью и напрягся, услышав оружейные залпы на улице. Точно во сне он прошел в кухню и, встав на цыпочки, выглянул в вентиляционное отверстие над раковиной.
Люди!
Не в здравом уме (