Готы и славяне. На пути к государственности III-IVвв. А. В. Федосов
жизнь в войнах, покончили со своим бесславием, накинув на себя петлю»[24].
Заслуживают внимания сообщения Тацита о выборе царей, которых избирали из наиболее знатных членов племени, а вождей – из наиболее доблестных. Однако цари не обладали безграничным и безраздельным могуществом, а вожди управляли, «скорее увлекая примером и вызывая их восхищение»[25]. Вожди в германском обществе, по сообщениям Тацита, занимали высокое положение. Вождю важно было иметь доблестных предков – они составляли его славу и достоинство. Вокруг вождей собирались те, кто желал добыть славу и богатства в сражении, они составляли дружину, внутри которой устанавливалась своя иерархия. В главе 13 Тацит пишет, что «дружинники упорно соревнуются между собой, добиваясь преимущественного благоволения вождя». Величие вождей, их могущество, по мнению германцев, заключалось в том, чтобы быть всегда окруженными большой толпой отборных юношей, «которые в мирное время были их гордостью, а на войне – опорой»[26]. Далее в той же главе он пишет, что чем больше дружина и многочисленнее ее подвиги, тем известнее и славнее вождь, причем он «прославляется не только у себя в племени, но и у соседних народов; его домогаются, направляя к нему посольства и осыпая дарами, и молва о нем чаще всего сама по себе предотвращает войны». Но на войне вождь не должен уступать кому-либо в доблести. Для дружинника же выйти живым из боя, в котором пал вождь, – бесчестье и позор на всю жизнь. Защищать своего вождя, оберегать, совершать подвиги ради его славы – вот важнейшие обязанности дружинников: «Вожди сражаются ради победы, дружинники – за своего вождя»[27]. Особо надо отметить сообщение Тацита в 7-й главе о том, что «ни карать смертью, ни налагать оковы, ни даже подвергать бичеванию не дозволено никому, кроме жрецов», что говорит о высоком статусе жречества. Но даже жрецы вершили суд не по своему произволу, а как бы по воле богов.
Важны также сообщения Тацита, касающиеся системы управления в германских племенах. О делах менее важных совещались старейшины, о более значительных – все свободные члены племени. Однако старейшины заранее обсуждали и такие дела, решение которых принадлежало только народу. На собрания германцы приходили с оружием, жрецы велели им соблюдать тишину. Затем слушали царя и старейшин в зависимости от их возраста, знатности, боевой славы и красноречия. И царь, и старейшины больше воздействовали на собрание убеждением, а не приказами. Если их предложения не встречали сочувствия, участники собрания шумно их отвергали; если нравились – раскачивали поднятые вверх фрамеи: «Ведь воздать похвалу оружием, на их взгляд, – самый почетный вид одобрения»[28]. На этих же собраниях также избирали старейшин, отправляющих правосудие в округах и селениях. При каждом из них было сто человек из простого народа, которые одновременно и помогали старейшине советами, и охраняли его.
О системе наказаний у германцев Тацит сообщает, что перебежчиков они вешали на деревьях, трусов и оплошавших
Там же. С. 343.
Там же. С. 340.
Там же. С. 343.
Там же.
Там же. С. 342.