Цифры нации. Николай Старинщиков
на видеокамеру.
Из супермаркета вышел человек в папахе, навстречу ему, бряцая амуницией, шагали казаки с шашками в ножнах.
– У тебя шляпа из горного козла или степного? – прилип один из них к человеку в папахе. Казаки были явно под мухой и никуда не спешили.
– Не простого козла, а козла-скалолаза, – ответил степенно владелец папахи.
– У-у-у, – загудели казаки. – А где добыл?
Далее Кошкин не расслышал. Он повернул за угол здания и снова наткнулся на группу моноциклистов, один из которых теперь лежал плашмя на асфальте. Над ним склонился полицейский и снимал его на видео. Одноколесное средство передвижения валялось рядом. В асфальте виднелось углубление с металлической решеткой – это углубление, вероятно, и стало причиной падения. Еще двое полицейских стояли поодаль, возле служебной машины.
– Понастроили тут, – ворчал моноциклист. – Я взыщу с этих гадов… Они у меня попляшут.
– Город не виноват, – произнес полисмен. – Данное углубление является допустимым… Вы превысили разрешенную скорость движения…
– Ну, ты загнул, бедняга… – Моноциклист поднялся. – Углубление, говоришь? Для одного колеса?
Кошкин не стал дожидаться, чем закончится дело. Он шагал теперь в сторону одинокой колонны – на ней возвышалась каменная женщина. Это был памятник Победе, случившейся очень давно. У женщины на голове был каменный венок. Правой рукой она указывала в сторону проспекта. Каменное платье облегало стройные ноги, под которыми, у основания колонны, толпился народ и гремел мужской голос.
Кошкин направился в ту сторону. Оратор, стоя на ступенях колонны, кричал в мегафон. Говорил он, между прочим, о близком конце света и просил народ опомниться.
Владимир пробрался ближе к колонне. Оратором оказался бородатый мужик в пятнистой одежде и военных ботинках. Рядом с ним стояла девушка лет двадцати-тридцати – на ней была точно такая же куртка, с пятнами, а также ботинки с заправленными в них брюками. За спиной у обоих висели рюкзаки.
– Разве же это общество?! – говорил мужик. – Это сплошной дом терпимости! Это говорю вам я – Пульсар, пришедший из леса! Со мной моя дочь Екатерина, она выросла в лесу, не зная вашего мира!
Народ с любопытством слушал Пульсара.
– Вы забыли, для чего приходил к нам Господь! Он пришел сохранить старые принципы, построенные на равенстве! Он говорил нам о том, что закон Моисея забыт! Что изменилось с тех пор?! А я вам скажу! Вам насадили закон «О защите толерантности». Но это закон для избранных, поскольку одних он угнетает, вторых превозносит до небес, включая андроидов…
Мужик опустил микрофон, обвел взглядом толпу. Народ оглядывался по сторонам, соображая. Человек из леса мог быть кем угодно, в том числе провокатором.
– Зато у нас, – сказала дама в джинсах, – восстановлен язык прошлого века. Мы говорим точно так, как говорили наши предки…
– Именно! – воскликнул мужик лет пятидесяти. – Благодаря закону мы помним Даля, Толстого и Чехова…
Однако