Коммунальное счастье мое. Надя Лоули
смеется. Шум стоит неимоверный.
На кухню вбегает молодая женщина, в руках у нее детская погремушка.
Люба (с выражением испуга на лице). Господи, что случилось? Я думала, не иначе пожар!
Ее никто не слышит, и она начинает греметь игрушкой. Все поворачиваются к ней, и галдеж обрушивается на вошедшую. Соседи опять хором стараются изложить ей проблему.
Оленька (в трубку). Вадик, ничего не слышу. Перезвоню. (Пытается что-то сказать жильцам, но они увлечены дискуссией и не обращают на нее внимания. Она машет рукой). Дурдом. Полнейший дурдом! (Убегает).
Явление третье
Та же кухня. Поздний вечер, тусклая лампочка освещает столы. Николай Степанович курит у окна. Входит Лера, моложавая красивая женщина. На ней элегантный черный шелковый халат-кимоно с красными драконами, явно не вписывающийся в интерьер обшарпанной коммунальной кухни.
Лера (усталым голосом). Добрый вечер, Николай Степанович. (Ставит чайник на стол). Вам тоже не спится?
Николай Степанович (недовольно бурчит в ответ). Добрый-добрый, Валерия Георгиевна, уснешь тут! Пришли, понимаете ли, и каждая сторона на свою половину тянет. Одни говорят – бомжом буду, другие – хоромы обещают. Тьфу им, разбередили душу! Жил себе спокойно, никого не трогал. И вот – на тебе!
Лера (согласно кивая, достает сигарету и закуривает). И не говорите, Николай Степанович, у меня у самой голова кругом. Уже приходили бизнесмен и представитель из жилконторы – оценивать. А нас и не спросили, хотим ли мы этого! Говорят, отель будут делать «Бэд энд брэкфест».
Николай Степанович (с вытянутым от удивления лицом). Чего-чего? Какой еще такой «брефест»?
Лера. Ну, «кровать и завтрак» по-английски. (Засмеялась, глядя на соседа, открывшего рот от необычной новости).
Николай Степанович. Это «нумера», что ли?! (Потрясает в воздухе руками). Тьфу ты на них всех! Жил себе спокойно…
В это время на кухню заходит Люба с грудой детского белья. За ней следом Леша с большим ярким тазиком.
Леша (непринужденно весело). Товарищи, ванная никому не нужна, а то мы сейчас оккупируем на постирушечку?
Люба (раздраженно машет руками от дыма). Накурили, дышать невозможно! (Мужу). Не надрывайся, дорогой, в просьбах. Нас не спрашивают, уже заняли. Придется на кухне стирать. (Ехидно повернувшись к соседям). Простите, мы вам не помешаем с тазиком?
Лера (тушит сигарету). Что вы, что вы, Любочка, совсем не помешаете. (Протягивает руки к белью, чтобы помочь, но молодая женщина отстраняется и нервно бросает белье на стол. Леша сконфуженно замер с тазиком в дверях).
Николай Степанович. Мы с Галей, царствие ей небесное, после войны в коммуналке троих вырастили, и без всяких ванн и горячей воды!
Леша (ставит тазик на стол). Ну вы загнули, дядь Коль, вспомнили – после войны, вы бы еще «после революции» сказали. Двадцать первый век, в космос летаем, а вы (интонацией передразнивает соседа) – «без всяких ванн»!
Екатерина Михайловна. Совершенно верно, Лешенька,