Дневник никчемного. Валентин Алексеевич Корольков

      С самого детства меня все ненавидели – я был никому ненужным и никчемным парнем. Я даже не могу назвать себя человеком, ведь мое присутствие в этом мире не имело рационального значения, а факт того, что меня нигде не были рады видеть, заставлял думать о подвешивании себя на петлю в самом худшем месте.

      Я уже давно не видел смысла жизни. Хм, возможно, у меня его и не было никогда. Всё в мире казалось черно-серым и не имеющим смысла. Какая-то малая часть меня держалась за что-то, перекрывая желание умереть…

      Каждый день я хожу в школу, получая оттуда хоть какое-то разнообразие жизни, которого мне так не хватает. День за днём проходят абсолютно одинаково: дом-школа-дом. У меня нет друзей, нет знакомых, нет вообще никого. Все считают меня каким-то чокнутым психом, который портит всем жизнь. Чтобы я не пытался делать по жизни: помогать кому-то, говорить, знакомиться – все тщетно. Абсолютно каждый человек посылал меня куда подальше, ведь я либо всё портил, либо казался очень странным. Я привык к любым ситуациям – они стали для меня обыденным делом; из-за этого я обрел полное хладнокровие ко всему. Моя мимика очень редко складывала улыбку, потому что улыбаться было нечему. Без какого-либо ужаса и стеснения я мог сказать человеку любое слово, не боясь при этом получить пулю в лоб.

      Но что-то всё же держало мою жизнь. Когда я нашёл ответ на этот вопрос, я сотни раз переспрашивал себя – я умею что-то чувствовать? Я умею думать о чём-то другом, кроме как о смерти? Но все ответы склонялись к слову «да». Вернее, не да, а возможно. С каждым прожитым днём это чувство усиливалось, от чего мне даже казалось, что я окончательно поехал от препаратов, которые я принимал. Но мое мнение о неправдивости своих мыслей менялось тогда, когда я видел одну девушку, которую я никогда не знал.

      Эта девушка училась со мной в школе, но в другом классе. Единственное что я о ней знал – это ничего. Я никогда за ней не наблюдал, ведь это не в моем стиле – не люблю следить за жизнью людей. Именно к этой девушке я испытывал какое-то странное чувство, которое люди называют «влюбленность». Она казалась мне идеальной во всём – начиная от прически, заканчивая обувью, которую она носила. Я видел в ней некую особенность, которой не было ни у одной из девушек, учившихся в школе. Волосы пепельного цвета, фиолетово-зеленые глаза, маленький нос и рот идеальной формы. В этом милом лице, в этих глазах я видел нечто невообразимое, нежели просто красота. Красивейшее тело, которое было видно даже с закрытой формой одежды; абсолютно симметричные и худые ноги, добавляющие изящность в её образ. Её стиль одежды никак не походил на типичный «человеческий» – как бы я не пытался найти сходства – бесполезно. Она не досягаема мной. И именно её образ в моей голове заставлял меня держаться за эту жизнь.