Товарищ маркетолох. Маркел Мастроянин
лет, как не имеющие особой ценности из-за их краткосрочности. Что серьёзного можно успеть открыть, исследовать или разработать за такой короткий срок? В современной России – практически ничего, кроме той же вакцины против коварного вируса. А все более-менее серьёзные научные разработки и технологические прорывы всегда опираются на не менее серьёзную научно-техническую и производственно-технологическую базу, которой у нас до сих пор просто нет! Только не надо так возмущённо вскидываться, товарищи учёные! Где обещанные стране ещё на заре банной перестройки импортозамещающие технологии? Где независимость от нефтегазовой иглы? Или я задаю совсем уж неприличные вопросы? Ладно, вопросы были и впрямь риторические. Продолжим кромсать безжалостным ножом цензуры киноленту нашей истории. По понятным причинам, вырезаем также перестройку и весёлые девяностые. И что же у нас остаётся, как говорится, в сухом остатке? А остаётся у нас, как раз, либо начало доступного нам периода, то есть примерно середина не менее весёлых семидесятых, либо столь желанная вами пора начала нулевых. Что же выбрать, что же выбрать? Нулевые, говорите вы? Да, согласен, интересная была пора! И, главное, созидательная. Непосредственно перед началом мирового кризиса мы по темпам роста нашей экономики опережали многие развитые страны, помните? Но! Грянул кризис, из которого мир не может толком выбраться до сих пор. Ну казалось бы, что нам ипотека в США? Ан нет, пострадал доллар, упал спрос на нефть, которая опять же покупалась на эти доллары. Упал спрос на нефть и в полном согласии с основным законом экономики рухнули и цены на эту нефть. А коль рухнула нефть… Впрочем, кому я объясняю?
Взволнованный президент снова схватил свою кружку и, уже не обращая внимания на потерявшие от повышенной температуры органолептические свойства гордости немецких пивоваров, прикончил содержимое керамического сосуда завершающим третьим глотком.
– И, наконец, секретность, товарищи офицеры, режим секретности, который сегодня стало соблюдать не просто трудно, а, как сказал бы один руководитель советского государства, архитрудно. Сегодня нам приходится работать в таких условиях, когда телекоммуникации и различного рода средства межличностного взаимодействия на их основе, к примеру, те же социальные сети, множатся и развиваются темпами, намного опережающими развитие наших специальных технических средств для их контроля. Однако, самым слабым звеном являются люди. Наши люди, которые вместе со своим социалистическим раем, как многие называют сегодня те времена, потеряли и некоторые так и не восполненные им ценности. А ведь взамен-то мы им ничего так и не дали! Даже понятие Родины большинство наших людей сегодня практически не воспринимают. Называть Родиной кусок земли под собой, который является не общенародной ценностью, а собственностью местного олигарха Васи Пупкина? Даже не смешно! Вениамин Михайлович, вы хотите что-то сказать?
– Да, товарищ президент, я хотел бы вам возразить, напомнив результаты