Трилогия Крысы (Слушай песню ветра. Пинбол-1973. Охота на овец. Дэнс, дэнс, дэнс). Харуки Мураками
от кондиционера в центр комнаты, плюхнулся на шведский диван небесно-голубого цвета, заколыхавшийся подо мной, как желе, вытянул из настольной сигаретницы для посетителей штуку «Пэлл-Мэлла» с фильтром и прикурил от массивной зажигалки.
– Ну и что?
– Пожалуй, мы тогда схватились за слишком много дел сразу…
– Это ты про рекламу для журналов?
Мой напарник кивнул. Я вдруг ощутил к нему что-то вроде сочувствия: он, видно, порядком помучился перед тем, как начать такой разговор. Я взял со стола увесистую зажигалку, повернул винт и укоротил длину пламени.
– Я понимаю, тебе неохота про все это говорить, – сказал я и положил зажигалку обратно на стол. – Но ты вспомни сам. С самого начала – не я принес эту работу, и не я предлагал ею заняться. Это ты ее нашел, и предложил ее всем тоже ты. Разве не так?
– Тогда была вынужденная ситуация, я не мог отказаться. И к тому же у нас была куча свободного времени…
– Опять же и деньги получились хорошие…
– Да, мы тогда прилично заработали. И в контору попросторнее перебрались, и людей смогли побольше нанять. Я вот машину себе заменил, квартиру купил новую, обоих детей в частный колледж отдал – тоже прилично стоило… Все-таки к тридцати уже лучше что-нибудь иметь за душой.
– Ну ладно. Заработал – и заработал. Чего тут оправдываться?
– Да вовсе я не оправдываюсь! – ответил мой напарник. Сказав так, он подобрал брошенную на стол авторучку и несколько раз легонько потыкал ею в ладонь. – Только знаешь… Сейчас, как вспомню те времена – как-то даже не верится, что все действительно было. Все эти наши долги на двоих, переводы чего ни попадя, объявления на стенах метро…
– Ну если ты чувствуешь, что давно не расклеивал объявлений, я и сейчас могу составить тебе компанию…
Он поднял голову и посмотрел на меня.
– Эй, я же не шутки шучу…
– Я тоже, – ответил я.
Мы помолчали.
– Столько всего изменилось с тех пор, – произнес наконец мой напарник. – Скорость жизни, мысли людей… Вот, например, сейчас мы даже не знаем, сколько зарабатываем на самом деле. Приходит налоговый эксперт, сочиняет бумажки какие-то непонятные: «там вычитаем, тут погашаем, здесь у нас налог чрезвычайный» – и так без конца…
– Но это везде так.
– Да я понимаю. И даже понимаю, что без этого – никуда. Но раньше было все-таки… веселее.
– «Дольше живу – и все выше тени невидимых стен у моей тюрьмы…» – пробормотал я себе под нос.
– Это что такое?
– Так, ерунда, – сказал я. – Ну-ну, и что же?
– А то, что сейчас у нас – сплошное выколачивание денег. Мы просто эксплуататоры, кровососы – и ничего больше.
– Эксплуататоры? – Удивившись, я посмотрел на него. Между нами было расстояние в пару метров; он сидел на стуле, и голова его находилась выше моей сантиметров на двадцать. За нею висела картина. То была какая-то новая, не виданная мною ранее черно-белая литография, изображавшая рыбу с крыльями. Судя по морде, рыбе не особенно было