Дорогами илархов. Книга первая. Великая степь. Сергей Анатольевич Шаповалов
он. – Этот за все мои унижения ответит…
Чем ближе к становищу, тем сильнее отчаяние так и накатывало на Исмена ледяной волной. Сдавливало грудь. Ноги отказывались идти. Что он скажет дядьке? Как он скажет? А этот рядом едет и напевает беззаботно. Ну и песня глупая: о какой-то далекой возлюбленной. Она ждет воина из похода и льет горькие слезы, пытаясь заглянуть за виднокрай. Нет, не сможет аорс его защитить. Забьет дядька до смерти.
– Дым впереди от костров. И стада я вижу. Твое становище? – прервал песенку Фидар.
– Ага, – совсем понуро подтвердил Исмен.
Репейник, вильнув хвостом, бодро затрусил вперед, учуяв аппетитный дух от котлов. Пахло мясом, сваренным в молочной сыворотке. А вдруг косточка перепадет.
– Пошли, – подбадривал мальчика аорс, заметив, что Исмен весь напрягся и замер. – У всех бед конец бывает. Ну, поругают, ну, без ужина оставят, накажут… там. Да и в чем ты виноват?
– Виноват. Ты дядьку моего не знаешь. Без ужина… Как бы без головы не остаться.
Девять распряженных кибиток, стояли неровным кругом. Борта сколочены из прочных жердей. Каждая повозка имела четыре высоких сплошных колеса. Полог из толстого войлока и кожи защищал от непогоды. Для кочевника кибитка – дом родной. Во время стоянки их ставили вкруг, на тот случай, если недруги захотят напасть, – получалось надежное укрепление. По степи всякий люд шастает. Сегодня – добрый сосед, завтра – тебе голову снесет. Внутри круга возвышался большой шатер. Шатры имели только богатые племенные вожди. Верх полотняный, а стенки подбиты войлоком – большая роскошь. Рядом над костром висел огромный медный котел. Тетка Исмена, старшая жена вождя помешивала длинным деревянным черпаком варево из кореньев с мясом. Две ее дочереи помогали готовить еду. Тут же женщины из племени перебирали ворох стриженой овечьей шерсти, шили одежду из кожи. Босоногие девчонки доили коз. Чуть поодаль паслось большое стадо коров. Собаки с лаем бросились к путникам, но, узнав Репейника, тут же затеяли с ним игру.
На шум из шатра выглянул старший сын дядьки Аусар. Новую кожаную рубаху до самых колен украшали медные бляшки. Талию перетягивал широкий матерчатый пояс с железными кольцами. На поясе акинак в деревянных ножнах. Высокие добротные сапоги на ногах.
– Отец! – крикнул Аусар, – Исмен идет.
– Что значит: идет? – раздался грубый окрик дядьки. – Зачем он кобылиц пригнал?
От его голоса тело Исмена пробила неприятная дрожь.
– Он без табуна. С ним всадник.
– Без табуна?
Полог шатра резко отлетел в сторону. Появился дядька в длинной рубахе из выбеленного холста, поверх меховая волчья жилетка. Седеющая борода лоснилась жиром, – дядьку отвлекли от еды. Широко шагая, он направился к Исмену.
– Где кобылицы? – закричал гневно он, размахивая руками с широченными мозолистыми ладонями.
– Табун увели, – еле выдавил из себя Исмен.
– Увели? Как увели? Кто увел? – лицо дядьки багровело от злости, глаза наливались гневом.
– Конокрады, – попытался объяснить Исмен, но тут же получил крепкую затрещину и полетел прямо к передним