Хрупкий рай. Лилия Уразгулова
побеспокоила тебя в это время потому, – она нервно крутила свое обручальное кольцо на пальце, – я пришла сказать, что жду ребёнка.
Несколько минут в комнате стояло молчание, Ванесса не могла понять реакции мужа на эту, неожиданную, на первый взгляд, новость. Спустя ещё минуту Людовик заговорил:
– Я подозревал это, судя по твоему сегодняшнему поведению за столом. По твоим ласковым взглядам на Оливию, ты словно пыталась вспомнить то, чего у тебя не было. Ты представляла, как это, быть матерью?
– Ты знал? – она задумалась, не понимая, что это было настолько заметно окружающим, а уж Людовику с его умением разгадывать чужие намерения и тайны это было очевидно, – но почему сам не сказал? Ты ждал, что я тебе преподнесу эту новость, но зачем?
– Затем, что знал это ещё до твоего отъезда на Лазурный берег. Ты бы не уехала, знай это. Я надеялся, что узнав, вернешься, так оно и случилось. Надеюсь, этот ребенок будет счастливее и не будет тобой покинут, едва появится на этот свет. Ведь ты видишь, какой растет Оливия. Она не привязана ни к кому из нас. Меня это тревожит, тебя как видно не очень. Но как бы мне не было больно смотреть на моего несчастного ребенка, выше моих сил даже говорить с ней об этом. И думаю, что в будущем нам это аукнется. Ничего не происходит просто так и не остается незамеченным. Помяни мои слова, когда будет тяжело, естественно морально, ведь других забот у тебя нет, и вряд ли ты когда-то будешь озадачена тем, как заработать на кусок хлеба. Думаю, наш разговор завершен, для меня точно, а тебе пора идти спать.
Ванесса была шокирована словами супруга, и у неё даже слов не было, чтобы ответить ему что-то. Она пожелала ему доброй ночи и вышла из кабинета.
– Доброй ночи, – как можно доброжелательнее она произнесла выходя. Поднявшись к себе в комнату, она выпила ромашковый чай, заботливо оставленный на прикроватной тумбочке Луизой. Потом приняла тёплую ванну и переоделась в сорочку. Погасила свет в комнате и легла в кровать, но сон не шёл. Никак она не могла забыть слова сказанные мужем. Ванесса поднялась с постели, и, накинув халат, спустилась вниз на кухню. Там она застала Луизу, которая готовила творожную смесь для запеканки. Увидев хозяйку, она улыбнулась и предложила ей присесть.
– Вам не спиться?
– Да что-то сон не идёт, налей мне, пожалуйста, стакан воды. Разговор с мужем был сложный.
– Вам не спиться оттого, что месье наговорил вам всякого. Он вечно в делах, ложиться всегда поздно, ни с кем почти не общается, кроме своей любимой Оливии. Он её очень любит, хотя и не показывает этого. Тяжёло маленькой одной, только с няней. Если бы у неё был братик или сестричка, ей было бы возможно веселее.
– Ты, правда, так думаешь, Луиза? – в голосе Ванессы слышались сомнения и в тоже время надежда на то, что Оливии и впрямь будет лучше, если появиться ещё один ребёнок в их семье. Она видела в свои короткие визиты домой, что дочь растёт нелюдима и необщительна,