Там, где…. Элена Греко

      Скрытные!

      Хочется прям говорить сильно, хочется словарь составить, а то забывается – колют мне что-то, табсы дают, я перестаю помнить. Только когда за телеф хватаюсь, потихоньку вспоминаю, да не отобрали бы и его…

      Пиз… ц! – это то, что наступает, или то, что ты видишь, конец света такой.

      Ох..ть, оп..денеть – это когда вообще не до чего, сплошной секс в мире творится.

      Ох… льно – соответственно, то, отчего ох… ваешь.

      Х… – х… там, х… на, на х… и проч – мужское, конечно, но мы ж, бабешки, перенимаем легко, нам нравится нравиться! О стволе все и его возможностях. Возможности у ствола-х… прекрасные, они открываются лет в пятнадцать-шестнадцать – и до самой смерти. А до этого времени мы познаем этот вот х…, тоже понимаем, что он и есть великий боже, Адонай и Зевс в одном, удовольствие там, и детишки, и вообще…

      Я стала стесняться!!!

      «И вообще»!

      Жуть.

      Жесть.

      П… дец.

      Б… дь – присказка. Я понимаю, все понимают, что это когда-то была легкая женщина. Мы сейчас все легкие, все – полиаморные, за искл Карен (смайл, смайл, здесь смайл был бы, если бы она читала. «Каринка, где ты?» – вот опять слезки, и чо?) И, йоптыть, жгут же по-бл… ски.

      Йоптыть, еб… ть, еб… тый, ебн… тый, зае… сь, долбо… – понятно, что про секс. Тот не так сделал – он замучил сексом своим, этот – напротив, круто прижал, и так далее.

      Вот такой мой словарь. Может, еще чего вспомню. Главное, чтобы телеф не отняли. А то они могут, скрытные эти.

      Сержик.

      О нем чот ни слова.

      А он тож ни слова: чмокает, спит, пукает, какает…

      Писает. Вот бы ему мочизбургер – хотя я знаю, что детям не дают, но… памперсы! О. Это тема. Маман привезла памперсы. Понемножечку пользуюсь, потому как мне его мыть оч приятно, меня научили: держишь лягушонка под плечики, попку под кран засовываешь, он такоооой миииилый получается!

      Вот нет у них ни дозиметров, ни телометров. Приходится то температуру мерить, то какой-то уровень чего-то мерить, прищепки, капельки – дурости всякие. Табсы без блистеров прям на блюдце приносят – поди, разберись, от чего. Хотя я, похоже, догадалась, что на коробке бы голова отмечена была. У нас всегда отмечена, Яль. Тело нарисовано на упаковке, на нем точка: от чего табсы. Я видела у маман, когда она голову свою лечила от мигрени, упаковку табсов с точкой на голове. На картинке. Но это бред, конечно. Там точка эта – бомба размазанная, непонятно, какую область цепляет. Вот она глушит безо всякой пользы, то одни, то другие – лишь бы хоть что-то помогло.

      Я уже много так сижу, ибо суббота. Шаббат, хевры. Никто не присутствует, никто не лезет, не лает. Наверное, ушли в отпуск. Тоже шабат – или просто вых. Скоро обед. Ура! Проголодалась я. Маман приносит йогурты, но на них не поднимешься особо. Только Сержу норм с молоком, и то хлеб.

      Пойду я.

      Чао!