Распутье. Тальяна Орлова
большего твоя рожа не заслужила.
У меня вдох комком сжался в горле. Казалось, что мне все это снится – видится в больной фантазии от безделья. Со дня нашего знакомства я чувствовала себя защищенной – многое я могла бы сказать о своих сомнениях, но в этом была уверена. И никогда мне не приходило в голову, что от самого Вани меня никто не защитит… Еще хуже было осознание, что мне не дадут убежать, а разозлю – убьют. Сначала изнасилуют, отдадут этому сальному пьяному «полезному человеку», а потом убьют.
И гость подался ко мне с гнусной улыбкой. Я неконтролируемо метнулась с кровати к противоположной стене и заныла-завыла почти без слов:
– Ваня… Что же ты…
Меня никто не слышал. Мужик расстегивал рубашку, не отрывая от меня взгляда, – ведь ему дали разрешение. Но еще через шаг тяжелая рука легла ему на плечо, останавливая. А голос мужа прозвучал до мурашек холодно и абсолютно трезво:
– То есть так, да? Ты на чью жену хуй навострил, самоубийца?
Тот непонимающе обернулся и тут же получил кулаком в лицо. Ваня перехватил падающее тело за грудки и не дал рухнуть, нанося новый удар. И снова, и снова – мощно, уверенно. Мужчина хрипел, орал, а я зажала голову руками и тоже кричала. Муж просто озверел:
– Никакая гнида не смеет так смотреть на мое! Слыхал ты, падаль?!
Он избивал его так жестоко, что меня тошнило. Я жмурилась, чтобы не видеть, но, кажется, слышала хруст костей, а жертва со временем даже хрипеть перестала. И вдруг все стихло, но я все не отрывала пальцы от ушей и не открывала глаза, с трудом преодолевая рвотные позывы.
Тишина давила – сложно сказать, сколько прошло времени, но из непроницаемости меня выдернул тихий голос:
– Елизавета Андреевна, вы сегодня переночуете в гостевой спальне?
Я уставилась на Кошу, кривя губы до болезненных судорог. Он повторил вопрос, а потом взял меня за локоть и поднял. Я снова закрыла глаза, чтобы не видеть, и потому спотыкалась одеревеневшими ногами о ковер. Но держали меня железной хваткой и уверенно тащили к выходу.
– Коша, ты это… вышвырни его потом, – раздался снова пьяный голос мужа.
Мой провожатый ответил на ходу:
– Иван Алексеевич, ну какого черта? Грязи-то сколько.
Тот ответил почти неразборчиво, опираясь на дверной косяк:
– Руслан, хоть ты не нуди, чистюля хуев. Этот пиздюк у меня китайцев на траффике выебал и думал, что я не узнаю. А потом решил выебать мою жену… Да живой он. Вроде. Но вышвырни его так далеко, чтобы я его больше никогда не видел. Лиза, Лизонька… извини! Не хотел тебя тревожить, девочка моя…
– Идите спать, Иван Алексеевич, – Коша отреагировал за нас обоих.
Я не была в состоянии говорить или понимать. И не смогла отметить, что Кошу впервые назвали при мне не Кошей и даже не Кощеем. Похоже, муж совсем не в себе.
Меня впихнули в гостевую спальню, после чего Коша попытался уйти, но я вцепилась в его рубашку, заглядывая снизу в глаза.
– Мне страшно… страшно! – взмолилась,