Дорога в один конец. Дмитрий Георгиевич Протасов

      Ночь погружала в темноту и будила желания. Она будоражила мысли и рисовала заманчивые картины. Она тревожила! Она не давала мозгу успокоиться, чтобы можно было заснуть. Скомканная подушка казалась раскаленной. Во мраке темной комнаты мерещились и чудились давно забытые и совсем новые образы. Тени соблазнов бродили рядом со мной. Я вставал с дивана, подходил к окну и смотрел вниз – куда манила неизведанная чернота почти не освещенного двора. В тени деревьев, под майской Луной, на скамейке угадывались очертания парочки, выбравшей укромное, уединенное место. В моем воспаленном мозгу начинали рождаться неуемные фантазии. Например, после какого поцелуя парень перейдет к более решительным действиям. Или, скажем, есть ли трусики на девушке или нет.

      Тишина и мрак заняли всю мою тесную квартирку. Они оккупировали прихожую, кухню и гостиную. Только в маленькой спаленке, где на смятой постели сидел уставший, затравленный зверек, тускло горел тяжелый, бронзовый советской эпохи торшер. Мне хотелось плакать, хотелось кричать, хотелось спросить кого-нибудь, что мне делать дальше…

      И тут громкий звонок в дверь расколол тишину, словно молоток зеркало. Осколки брызнули во все стороны, проникая в каждый угол. Я вскочил, как ошпаренный – так неожидан был этот звук в тишине ночной, безмолвной квартиры. Палец безошибочно нашел кнопку и включил верхний свет. Потревоженные тени обиженно убрались под стол, за телевизор и за кресло. Новый звонок взорвался в прихожей. Он метко нанес удар по моей черепной коробке и гулко отдался где-то в мозжечке.

      – Какого…, – громко заорал я, подходя к двери.

      Надо признаться, что в глубине души я был даже рад. Наконец-то, кто-то обо мне вспомнил. Третий звонок – требовательный и беспардонный, загремел на весь дом, когда я уже открывал замок и распахивал дверь. Я ее распахнул решительно и широко, приготовив заранее несколько крепких словец по поводу неких психически нездоровых людей, бродящих в ночи. Но затем фраза из ненормативной лексики вдруг замерла на моих губах.

      Передо мной стоял Анастас…

      Выглядел он отвратительно. Он был измучен, блестел от пота и с трудом держался за косяк моей двери. Одежда была вымазана какими-то пятнами. От него тяжело пахло словно бы смесью сена, чеснока и сгоревшей проводки. Я раскрыл рот, но даже не знал, что сказать. Мне вдруг подумалось, что он сейчас отдышится и как гаркнет: «Ну, что, ты готов к новым трудовым свершениям?» Но этого не произошло.

      – Денис, мне нужна твоя помощь.. – выдавил шеф с трудом.

      – Моя!? – Опешил я, разинув рот.

      Директор моей (бывшей моей) фирмы с трудом встал в проеме двери, отстранив меня. Аностас тяжело дышал. Под глазом у него отчетливо виднелся синяк. Волосы были всклочены и стояли дыбом. Мне в голову пришла совершенно дикая мысль, что шефа избили и ограбили на темной ночной улице. А теперь ему