Последние часы. Книга I. Золотая цепь. Кассандра Клэр
сторону, даже твой отец.
Она молчала.
– Дети иногда могут видеть меня, – продолжал он. – Но другие – крайне редко. Люди, достигшие твоего возраста, меня не видят.
– Что ж, благодарю за комплимент, – негодующим тоном воскликнула Люси. – Я пока не считаю себя старухой.
– Нет, – губы его тронула улыбка. – Нет, ты не старуха.
– Но ты сказал, что тебя пригласили, – упорно продолжала Люси. – Как это возможно, если никто не видит тебя, хотя я никак не могу понять, почему…
– Были приглашены все Блэкторны, – пояснил он. – Приглашение было адресовано Татьяне Блэкторн и ее семье. Я – член ее семьи. Меня зовут Джесс Блэкторн.
– Но он же умер, – выпалила Люси, не успев обдумать свои слова. Потом встретилась с юношей взглядом. – Выходит, ты – призрак?
– Ну, – хмыкнул он, – в общем, да.
– Так вот почему ты сказал «даже твой отец», – вслух размышляла Люси. – Ведь он может видеть призраков. Все Эрондейлы могут. Мой брат, мой отец – они тоже должны были тебя увидеть.
– Я отличаюсь от обычных призраков, и если ты меня видишь, значит, ты – необычная девушка, – сказал Джесс. Теперь, когда она узнала, кто он такой, сходство бросалось в глаза. Он был таким же высоким, как Татьяна, и у него были правильные, точеные черты лица, как у Габриэля. Но волосы, черные, как смоль, он, должно быть, унаследовал от отца. В жилах его смешалась кровь Блэкторнов и Лайтвудов.
– Но я же могу прикоснуться к себе, – возражала Люси. – Я прикасалась к тебе в лесу. Ты вытащил меня из ямы. Никто не может дотронуться до призрака.
Он пожал плечами.
– Можешь представить себе, что я стою на пороге. Я не могу выйти из двери и знаю, что мне никогда не позволят вернуться обратно, внутрь, в мир живых. Но дверь еще не закрылась за мной.
– А твои мать и сестра – они тебя видят?
Джесс вздохнул, словно сдавался под ее натиском, и, примостившись на бильярдном столе, приготовился к долгому разговору. Люси до сих пор не могла поверить в реальность происходящего. Она снова увидела своего лесного воспитанника фей, и вот оказалось, что он не имеет никакого отношения к фэйри, что он – необыкновенное привидение, которое не видит никто, кроме нее. Все это нелегко было принять вот так, сразу.
– Они видят меня, – ответил он. – Возможно, потому, что они присутствовали при моей кончине. Мать волновалась, что я исчезну из их мира, когда мы переедем в Лондон, в Чизвик-хаус, но, судя по всему, этого не произошло.
– Тогда, в лесу, ты мог бы и представиться.
– Ты была еще ребенком. Я считал, что ты с возрастом утратишь свои способности. Кроме того, я решил, что с моей стороны будет не очень хорошо говорить тебе, кто я такой. Из-за вражды между нашими семьями.
Джесс говорил таким тоном, как будто между Блэкторнами и Эрондейлами существовала непримиримая вражда, словно между ними шла кровопролитная война, как между семействами Монтекки и Капулетти. Однако в действительности лишь Татьяна Блэкторн ненавидела Эрондейлов, а они никогда не испытывали к ней враждебных