Строгановы. Самые богатые в России. Сара Блейк
младший, Аника, так его любил звать отец. Восемнадцать лет – уже возраст, может сам о себе позаботиться. Так что, стал Федор Лукич иноком Феодосием и совсем в скорости ушел в мир иной. Остался Аникий Федорович один-одинешенек на всем белом свете.
Красива река Усолка, берега ее бархатные покрыты зеленой муравой, вода звонка да солона. Нырнешь в нее с разбегу, чтобы головой разбить прозрачную гладь воды, пролетишь щучкой несколько метров, пока не станет трудно дышать, вылетишь обратно на свет божий и поймешь, что нет ничего лучше места этого родного.
Вышел на берег Аника, натянул на мокрое тело портки и рубаху, пригладил тяжелые темные пряди волос. Еще раз посмотрел на то место, где только что купался, и решительно направился домой.
На следующее утро появились на берегу речки трое крепких молоды ребят с топорами, стали валить лес. Через месяц на этом месте появилась черная изба.
– Ты что, Аникий, – подтрунивали над другом братья Никифоровы, помогавшие Строганову в работе, – никак жениться надумал?
– Отчего жениться то?
– А избу кому строим? Решил с женой молодой на берег Усолки перебраться? – старший из братьев, Иван, был большим охотником до женского пола.
– Не угадал, друже, – Аникий с размаху воткнул топор в еловый пень. – Есть у меня дума одна, коли получится все, то быть нам богатыми…
– А ты нам скажи! – подал голос Василий Никифоров. – Может, и мы тебе советом поможем…
Подумал Аникий, прикинул и так, и эдак, и вымолвил:
– Хочу на этом месте солеварню поставить, соль варить да в Москву и Новгород возить на продажу.
– Эк ты махнул, – присвистнул Василий. – Дело тяжелое…
– А я так думаю, что с Божьей помощью все должно получиться, – поддержал друга Иван. Потом раскинул руки, сладко хрустнули косточки… – Ну что уселись, за работу!!!
Поставить солеварню оказалось делом ой каким непростым! Нужно было срубить лес, очистить место, выкопать глубокую яму, сложить избу наподобие бани, чтоб топить ее по-черному. Все лето и осень стучали топоры рядом с соленым озерцом около реки Услоки. Работали не разгибая спин, от зари до зари.
Внутри избы выкопали большую яму, где потом день и ночь станут гореть поленья, а жаркий огонь станет лизать толстые бока салги – большого котла, в котором будет из озерной воды рождаться соль.
Думал ли Аникий, что, начиная сие дело, создаст он великую соляную империю? Наверное, нет, главная задача, которая стояла перед ним, была заработать деньгу, чтобы не умереть с голоду.
– Но, но! – пошла, – прикрикивал на пегую лошаденку Василий Никифоров. Животное попалось мало того, что цвета непонятного, так еще с норовом, словно какой рысак необъезженный. – Ах ты, волчья сыть, – щелкнул кнутом парень. – Пошевеливайся!
Лошадь сделала неприступный вид, но шагу не прибавила. Видимо тяжело вести было ей огромную бочку с озерной водой. Пар вырывался из больших лошадиных ноздрей, обволакивая морду легким и сизыми облачками. Конец октября