Князь Иван Шуйский. Воевода Ивана Грозного. Дмитрий Володихин
себя другую сильную придворную «партию»… К середине 1550-х настало время окончательно примириться и объединить силы двух блистательных семейств. Иван IV к моменту заключения этого брака уже был взрослым человеком, обзавелся наследником[26]. Казалось бы, теперь никто не мог легко и просто избавиться от него – как в те годы, когда он, по малолетству, полностью зависел от служилой знати, окружавшей трон. Но за год до свадьбы Ивана Бельского и Марфы Шуйской венценосец серьезно захворал. Разразившийся вследствие его тяжкой болезни кризис показал: судьба династии висит на волоске. Сын царя, сущий младенец, в случае смерти родителя – не претендент…
Выходит, сын Ивана Бельского и Марфы Шуйской мог бы оказаться живым поводом для очень серьезного династического проекта. Этого не произошло только по одной причине: в 1571 г. князь Иван Дмитриевич погиб за отечество, защищая Москву от татар, и на нем род Бельских извелся. Желанный – очень желанный! – плод матримониальной комбинации то ли так и не появился на свет, то ли умер в младенчестве.
По уровню продуманности двух этих браков очень хорошо видно: Шуйских, вставших у самого подножия трона, фактически правивших страной, волновало тайное желание преодолеть последний шаг, отделявший их от монаршего венца! Занять престол кем-то из своих. Мечтание о монаршей власти, как видно, играло роль бродильного вещества, постоянно возбуждавшего опасные помыслы в их роду…
Еще одну представительницу их семейства попытаются выдать замуж «с дальним прицелом». Однако эта история касается другого времени и самым непосредственным образом скажется на судьбе князя Ивана Петровича Шуйского. Если сравнивать брачный проект с ружьем – пищалью, если угодно, – обретающимся на стене боярского терема, то он должен в конце концов «выстрелить» заранее просчитанными последствиями. Две серьезные попытки Шуйских за счет хитро задуманных браков поднять статус рода не увенчались успехом. Но… если бы немного удачи… или, точнее, несколько больше расположения Божьего… как знать, не утвердилась бы эта династия на престоле государей российских.
Матримониальное комбинирование на таком уровне – очень опасная игра. Шуйские сделали в ней одну ставку, другую… и в семействе, надо полагать, сильны окажутся сожаления: мол, чуть-чуть не получилось. Взрослея, Иван Петрович будет слышать от отца и его родни туманные намеки в духе: «Могло бы повернуться иначе». Оказавшись во главе фамилии, он, в духе семейной традиции, сочтет возможным присоединиться к самой важной матримониальной комбинации в своей жизни. Иначе говоря, сделает еще одну рискованную ставку. И «пищаль»… выстрелит. Вот только не в ту сторону, куда ее попытаются направить Шуйские. Этот выстрел погубит и самого Ивана Петровича, и другие видные фигуры в его роду. Почему так получится? Да попросту в этом семействе считалось, что подобные эксперименты позволительны. Что они – часть семейной стратегии выживания. И ум Ивана Петровича
В 1553 г. погиб его первенец, царевич Дмитрий, но в 1554 г. родился второй сын, царевич Иван.