Тысяча улиток на одном велосипеде. Сборник рассказов. Юрий Л. Казаков
гордо заявил я.
– Ох, ты ж, господи! Клещей?! Ишь ты каково!
– Ваша собака? – я встал и увидел на тарелке оладьи.
– Чего моя то? Не моя она. Ничейная она. Сама по себе.
– А кормите зачем?
– Так это… осталось с обеда. Пусть тоже поест. Холодно ведь нынче. Пока лёд не уйдет, не потеплеет.
– Если кормите, так взяли бы себе, – предложил я.
– Не! Не! – замахала та руками. – Мне не надобно. Мне своих хлопот полон двор. Куда мне?
– Жаль.
– Да не жалей ты. Заберут её. Нашёлся один добряк в соседнем поселке. Который через реку.
– А почему не забрал? Уже всю клещи покусали.
– Так ледоходом мост поломало. А как достроят, так придет за ней, – ухмыльнулась старушка. – Он плотником работает. У них там бригада толковая. Быстро построят.
Я задумался, а потом взглянул на Мастера. Он нежно гладил собаку, улыбался, а потом сказал:
– Магия, мой друг. Прямиком из центра мироздания.
– И впрямь магия! – старушка прижала тарелку к груди и обомлела. – Ишь какой быстрый!
Я повернулся к реке и увидел, как с моста на наш берег устало сошёл счастливый человек.
Яблоко, белка и мысли
Лёшка шёл вдоль края лыжной трассы и осматривался. Повсюду были разбросаны поломанные ветки, пожелтевшая хвоя, мох и старые шишки. А впереди дорогу перегородило упавшее после ночного урагана дерево. Рядом стояли два работника лыжного стадиона и наблюдали, как третий распиливает ствол бензопилой.
Виталия Витальевича он заметил чуть дальше, там, где сходятся прогулочный маршрут и просека высоковольтки. Тот сидел высоко на пятиметровой берёзе и болтал свисающими ногами. Лёшка остановился рядом с деревом и поднял голову:
– Виталь Виталич, хочу кое-что спросить.
– А ты принёс яблоко и нож?
– Да, вот. – Лёшка высунул их из кармана.
– Тогда залезай.
– Ээээ, ладно. – Лёшка покряхтел, пробурчал, но всё-таки вскарабкался по веткам и уселся рядом с Виталием Витальевичем. – Хочу спросить…
– Подожди. Сначала яблоко. Почисти от кожуры, а кожуру вниз.
– Ладно. – Лёшка взял яблоко и ножом стал аккуратно снимать красную кожуру. – Скажите мне, Виталь Виталич. Где найти музу или идею для творчества? Хочу что-нибудь создать, а идей нет. И мыслей нет. И, вроде, хочу, но понимаю, что это не я вовсе. А, вроде, и я. Но только подумаю о чём-то одном, сразу думаю о чём-то другом. И фантазия останавливается. Словно тупик. Так много всего можно придумать, а придумать нечего. Получается, как бы оно всё есть, но, вроде, и нет. Понимаете?
– Конечно. Проще простого.
– Да? – Лёшка удивился. – И вам не кажутся бредом мои слова?
– Совсем нет. Видишь ли, Алексей… Хотя… Дай-ка мне. – Он взял у него яблоко и нож, часть кожуры кинул вниз, и пушистая белка мигом прошмыгнула через сугроб.
– Вот, надень. – Виталий Витальевич протянул ему пенсне в серебряной оправе. – Взгляни. Видишь?
– Что это? Это молнии? Шаровые молнии? – Лёшка начал оглядываться, открыл рот от удивления, обнаружив вокруг десятки летающих