Мертвое сердце. Анна Александровна Цой
спустя шесть месяцев после рождения бабушка отдала меня сюда. Информации обо мне не было нигде, я знала лишь имя матери и бабушку, что раз в год в настоящий день рождения приезжает, привозит подарок и снова укатывает в закат на своей премиальной машине.
Почему она не забрала меня, я понимала – любимая внучка Вероника и ее отец жили в особняке, где я была лишь пару раз в гостях. Они считали меня ниже себя и делали вид, будто я не существую. Обидно, не справедливо, но это моя жизнь, и она была такой всегда.
Рая вновь тяжело вздохнула и отпила из граненого стакана с красной полустёршейся печатью "Д.Д. Надежда". Вся посуда была так украшена. Выглядело это настолько убого, что само по себе хотелось добавить слоган "мечты сбываются".
– Посуду моешь две недели. Всю. И три месяца за забор ни ногой! – озвучила наказание она.
Я обреченно кивнула, просчитывая, когда Барсик должен был провести нас с Кариной на концерт нашей любимой группы. Через три недели. Не попадаю. Жаль, конечно, но я переживу. Если меня опять не утащат в окно.
Но это было в миллион раз лучше детской колонии, которой угрожал директор, думая, что я поведусь. Меня максимум на пятнадцать суток посадят. Я же не убиваю или граблю. Ни разу даже жвачку в магазине не украла. Просто попадаю в нелепые ситуации.
Я отправила в рот очередную ложку овсянки и, скривившись, проглотила. Да даже я готовлю лучше! Это мне ещё повезло, вязкая каша, приготовленная на воде, была горячей. А если бы пришла на час позже, пришлось бы есть ледяную. Вроде и денег у Дома много – единственное заведение на весь район, много кто жертвует, да и от государства финансирование идет, а ремонта не было считай с основания, с питанием проблемы, да и со всем остальным.
Из грустных мыслей меня вырвал довольный вскрик и топот, усиленный старым деревянным полом.
– Алиска! – орал Барсик, подлетая к нашему столику, словно дикий хряк во время гона, – Ты где была?
Я подавилась чаем и взглянула на этого наглеца, что стоял и с улыбкой переводил взгляд с меня на участкового. Он видел, как меня сажают в полицейскую машину! Даже ручкой помахал на прощание. Знал, что ничего мне не будет, поэтому и не помог. Да и как бы он это сделал…
Доела кашу и взглянула на воспитательницу. Та кивнула, разрешая идти, и вновь улыбнулась Михаилу Семеновичу. Сейчас будут обсуждать мое жуткое поведение.
Я встала, молча отнесла посуду в специальную комнату и, схватив этого… гада чуть ли не за шиворот, пошла в комнату.
02
– Ты просто… гад! – я посмотрела на парня со всей злостью, на которую была способна, и открыла двустворчатую деревянную дверь, ведущую в общежитие.
Пройдя по длинному коридору, в котором половина стен облезла до бетона, а вторая просто была изрисована, я вышла в женскую секцию и поднялась на второй этаж. Барислав шёл сзади и улыбался как первый деревенский идиот, то есть как обычно. И что я только нашла в нем?
Я его не любила, даже обычной симпатии никогда не было. Барсик был скорее "удобным", как бы жутко это не звучало. Мне было с ним комфортно.