Танго с ветром. Александра Сашнева
на мобилу. Это ужас. Я видела, меня чуть не стошнило.
Соня оглядывается.
– Че надо? – грубо спрашивает ее рыжая толстуха.
– Ничего. Извините, – Соня не собирается вступать в конфликт. Уже в затылок ей рыжая говорит:
– Ничего – тогда отвернулась и смотришь в окно.
– Уже, – Соня равнодушно поправляет наушники и продолжает слушать разговор.
– В школе, где моя Верка училась, был учитель литературы. Вежливый такой, слова плохого не скажет. А стихи как читал! До слез, прям, как артист. А потом че оказалось? Собака у него в сарае стала копаться и останки детские вытащила.
– Да ты че?
– Как стали копать – там семь или восемь свежих скелетов нашли. Такой вот учитель. А уж обходительный был.
– Ос-спади! Как земля таких носит?
– Ой, не говори! Так вот отпустишь ребенка в школу, а там…
– Да он, поди, это… В Севике курортниц ловит. В нашу деревню ему зачем?
– Мало ли.
Автобус подбрасывает на ухабе, тетки вскрикивают.
Сады, поля, домики мелькают за стеклом, радуя глаз яркими красками – клип в стиле лаунж. Автобус опять подбрасывает, и тетки Переходят с темы маньяка на тему дорог, паршивых автобусов и небрежности водителей.
Солнце уже довольно низко, еще немного, и оно коснется краем горизонта. Темнеет стремительно. Когда автобус останавливается около бара «Малибу», в сумерках уже ярко светятся неоновые буквы. Двое отдыхающих переходят дорогу, возвращаясь с моря. Маленький мужичок в большом потасканном плаще, больше похожий на ожившее пугало, гонит к берегу стадо коз. В руках у мужчины хлыст, и он подгоняет им коз, которые норовят разбежаться, блеют и по пути обкусывают ветки кустов.
Выйдя из автобуса, Соня несколько секунд медлит, глядя в сторону моря. Оно бурлит в сумерках белой пеной прибоя за стволами придорожных акаций. Хочется пойти прямо туда, но Соня поворачивает в другую сторону, ей вверх по серой ленте асфальта – в поселок.
Какой-то тип с лицом уголовника выруливает из переулка и следует за Соней шаг в шаг, не отставая и не опережая. Если бы не разговор о маньяке, на это можно было бы просто не обратить внимания, но на пустынной улочке в быстро густеющих сумерках от громкого эха чужих шагов становится тревожно.
Соня нарочно сбивает шаг, но мужчина не отстает. Тогда она останавливается и начинает копаться в рюкзаке, готовясь чуть что закричать или броситься бежать. Но человек проходит мимо, даже не посмотрев на нее.
Соне становится немного стыдно, и она громко произносит:
– Это ведь паранойя называется? Правда, Соня?
Мимо проезжает «девятка», сотрясая засыпающий воздух танцевальным битом, и останавливается около продуктового магазинчика, где толпятся местные алкаши и рядком сидят бабки – продают носки, забытые отдыхающими вещи, ягоды, яблоки, вино, украденное с винзавода. В темноте сияет белизной памятник колхознице с поросятами. Соня поворачивает к домику Петровны, и лай всех окрестных собак приветствует ее.
ГЛАВА