Музыка Гебридов. Елена Барлоу
выходить, и где вообще проходили границы дозволенного. В одну минуту ей хотелось порвать бумагу, поскольку написанное в ней пестрело жеманностью и кокетством, в другую же казалось, что это просто дружеское послание, не больше и не меньше.
Девочка с распущенными рыжими волосами сидела на краю своей постели, в свете канделябра разглядывая старые шрамы от ожога на руке, и представляла предстоящее лето, каким увлекательным и чудесным оно будет. Ни одиночества, ни тягостных мыслей, никаких забот и волнений.
***
Её Королевское Высочество принцесса Амелия София Элеонора праздновала свой сорок первый день рождения в маленьком городке Каттерлайн. Королевская родня и другая знать объясняли её странный выбор любовью к уединению и живописным пейзажам восточного побережья. Но 10 июля 1752 года в огромном поместье Феттерессо из-за несчётного количества гостей яблоку негде было упасть. Что именно привлекло принцессу в этом древнем полуразрушенном месте, не понял никто. Возможно, богатая на легенды и мифы история, вроде той, о женщине по имени Жеан Хантер, якобы занимавшейся колдовством и казнённой через повешение здесь же.
Принцесса показалась Амелии сдержанной, не слишком общительной, но милой и доброжелательной. С Джеймсом Гилли она говорила, как с равным; поблагодарила графа за подарки и отметила, что его племянница «хороша собой». Амелия же ни слова проронить не сумела, то краснея, то бледнея от волнения. И как на зло ни лорда Стерлинга, ни его сына на праздновании не оказалось, из-за чего девочка весь вечер блуждала, словно в тумане, хмурая и потерянная.
Столы ломились от угощений, музыканты ни на минуту не прекращали играть, а украшенные позолотой залы были похожи на сияющие чаши, в которых, словно разодетые пчёлы с тяжёлыми блистающими украшениями, роились
подвыпившие гости. Ближе к часу ночи Амелия едва ли не плакала от усталости, но больше от досады, что её планы так и не сбылись. Она не ощущала радости, не хотела веселиться, ей не терпелось уже избавиться от своего платья, расшитого серебряными цветами на розовой ткани. Фижмы под юбкой были неудобными, а затылок жутко чесался от колючих украшений в высокой причёске. Её раздражало даже то, как с ней здоровались незнакомцы, и какими любезными и приветливыми они казались тогда. К тому же пара бокалов игристого вина дали о себе знать, от них у неё лишь заболела голова.
И когда она готова была потребовать от дяди немедленно уехать или хотя бы вывести её из душной комнаты, среди приглашённых сэров Амелия неожиданно увидела его. Герцог Камберлендский, собственной персоной, беседовал за одним из столиков с какими-то джентльменами. Амелия тут же ощутила внезапный прилив сил. Голова гудела после вина, а глаза щипало от сияния вокруг, но она смотрела на него, на сына короля, который семь лет назад гнал Карла Стюарта прочь из Шотландии. Это из-за герцога вырезали весь её клан, прогнали её семью прочь из Хайленд, из родных краёв. Это он отдавал приказы убивать женщин и детей, разрушать замки и сжигать якобитов заживо.
– Камберлендский