Холодный мир. А. Дж. Риддл
увидеть результаты и доложить о произошедшем.
Уверен, «Форнакс» тоже будет уничтожен.
Хороший план – так я хотя бы смогу вернуться домой. Попытка почти безнадежная, но это лучшее, что у нас есть.
Голос Фаулера звучит мрачно.
– Так мы себе представляем эту миссию. Это, конечно, не точно. Риски…
– Я знаю риски. Мне они понятны с тех пор, как я увидел артефакт, и я понимаю, о чем вы меня спрашиваете. Я в деле.
Фаулер кивает, изучая взглядом пол фургона, затем поднимается на ноги.
– Тогда нам надо ехать в Космический Центр Кеннеди. Ваш модуль будет взлетать оттуда.
– Один вопрос.
Фаулер выжидательно поднял бровь.
– Почему я?
– Ну, по правде сказать, вы не были нашим первым вариантом. – Он смотрит мне прямо в глаза. – И даже не вторым, третьим, четвертым или пятым.
Больно слышать, но я не реагирую.
– Когда мы провели эту презентацию для первой волны кандидатов, трое из них сразу же отказались. Они хотели, чтобы летели вы, утверждая, что они в этом случае будут оказывать необходимую поддержку.
– Почему?
– Большинство согласилось с тем, что ваше воображение шире и технический уровень выше, чем у любого ныне живущего человека. Вы думаете и принимаете решения очень быстро – иногда даже слишком. Так что если кто и может справиться с этой задачей, то это вы. Когда они поняли, что на карту поставлены их жизни и жизни их родственников, они захотели, чтобы мы нашли вас.
– А что с двумя другими?
– Один из них согласился на работу. Он полетит на одном корабле, а вы на другом.
– А последний кандидат?
Фаулер взглянул на Ларсона, выражение лица которого было настолько вялым, что складывалось впечатление, будто бы ему только что сделали лоботомию.
– Он не смог адекватно воспринять предлагаемую информацию.
– Неудивительно. С большинством людей будет то же самое, если не хуже.
Теперь уже я взглянул на Ларсона. Он олицетворял собой то, что случится с человечеством, когда оно услышит срочный выпуск новостей и поймет, через что ему нужно пройти.
– Этот секрет… слишком большой. Его не сохранить.
– Согласен. Поэтому нам надо торопиться.
Вертолет, который увозит нас из Эджфилда, заполнен солдатами. Нет, это не Национальная гвардия, а, похоже, спецназ. Все заняты, никто не моргает и не отводит взгляд, если на них посмотреть. Рад, что они на нашей стороне.
Мы летим на юг, и под рокот вертолетных двигателей я бросаю взгляд на солнце. Никогда не видел его таким – да что там! – на целый мир я всегда смотрел по-другому: жизнь, Солнечная система, Вселенная. Я чувствую, что перешел Рубикон и все уже не будет так, как прежде.
По необъяснимым причинам я хочу только одного: помириться с человеком, который для меня важнее всего – со своим братом.
Я включаю свою гарнитуру и обращаюсь к Фаулеру:
– У меня есть просьба.
Внезапно