Своя-чужая война. Владимир Матвеев
вам вред частички вашей крови воспринимали как угрозу, это же позже подтвердил и Ашраф, отчего ее носители стали в корчах кататься по земле, что, впрочем, не уберегло их от своей порции стали. Ваши «детки», ваша светлость, относятся намного серьезнее к вашей жизни, чем вы сами, – с улыбкой заметил магистр. – Но я отвлекся. Вот именно этот факт меня и заинтересовал, и я стал работать над артефактом с аналогичными свойствами. Именно для этого мне и нужна была ваша кровь. Хотя и не только.
– И вы, так понимаю, – нахмурив брови, произнес князь, кивнув на полыхающий рубин, – добились в этом успеха, создав артефакт, на котором приносят магическую клятву. Мне не нужны рабы, магистр, и я считаю разговор законченным.
Атей резко развернулся и уже собирался уходить, когда, обогнув его, перед ним встали все маги.
– Ваша светлость, – пророкотал Годаб, – выслушайте до конца Аделиана, прошу вас.
– Хорошо, – после небольшой паузы сказал Призрак. – Но повторю еще раз – мне рабы не нужны.
Пятерка ученых от магической науки вновь подошли к шкатулке, и Аделиан, собравшись с мыслями, стал объяснять.
– Когда вы нам как бы между прочим сказали о замороженных кристаллах воды, их разнообразии и причудливых формах, мы вновь с головой ушли в изучение вашей крови, хотя и думали на тот момент, что все пути нами уже пройдены. Вдаваться в подробности не имеет смысла, многим это будет просто не интересно, да и неважно это. Скажу лишь одно – ваша кровь в замороженном состоянии всегда имеет кристалл одной определенной формы и одних размеров. На основе этой формы мы общими усилиями создали вязь из семи рун, которую превратили в заклинание и поместили в «Сердце Оплота». Окропивший его своей кровью разумный приносит вам «клятву верности на крови», и если посмеет нарушить ее – результат будет тот же, что произошло с «боевой звездой» ваиктаирон. Кровь разумного становиться носителем этого заклинания, а на поддержание его хватает той силы, что разлита в мире Тивалены. Магом быть не обязательно. Мы эту клятву, – он обвел взглядом своих коллег, – уже принесли.
– Зачем? – грустно произнес князь. – Я ненавижу рабство.
– Это не рабство, ваша светлость, – загромыхал камнепадом Годаб. – Вы не сможете нам приказать делать то, что претит нашим взглядам. Но зато и для нас это будет той уздечкой, что не даст вильнуть в сторону и причинить вам вред, даже неосознанно. А для таких, как Аделиан, это очень важно. В своих научных изысканиях он может залезть в такие дебри, что мало не покажется всему княжеству. А оно пока держится только на вас. В остальном же я все так же буду спорить с вами до хрипоты и не соглашаться с тем, что мне не по нраву. Тем более, процедура эта добровольная. Мы могли бы сохранить все в тайне, но зачем? Большая ложь начинается с маленькой. Мы свой выбор сделали, а остальные как хотят, – пожал он под конец речи плечами.
Потрясенно слушавшие до этого магов разумные начали перешептываться, и первым, кто в голос нарушил это шушуканье, был