Третий возраст. Принять и наслаждаться. Феликс Плоткин
воспринимать себя юношей, почти мальчиком, даже в зеркале, за чертами своего постаревшего лица, я вижу лицо юноши, – признается Н.А. Бердяев[8]. – Это мой вечный возраст. Я остаюсь мечтателем, каким был в юности, и врагом действительности. Во мне нет старческой мудрости, и от ее недостатка я страдаю. Во мне, часто больном и физически ослабевшем, остается слишком большая впечатлительность и страстность. Я остаюсь в своем вечном возрасте юности. Старости духа нет, в духе есть вечная юность. Есть лишь старость тела и той части души, которая связана с телом. Есть старческие чудачества. Есть раздражительность в отношении к действительности. Но мысль еще более обостряется. Все обновляется для мысли. Очень увеличивается возможность сравнений, сравнений не только впечатлений от людей и событий, но и впечатлений от книг. По-прежнему я думаю, что самое главное – достигнуть состояния подъема и экстаза, выводящего за пределы обыденности, экстаза мысли, экстаза чувства. Моя всегдашняя цель не гармония и порядок, а подъем и экстаз. Мир не есть мысль, как думают философы, посвятившие свою жизнь мысли. Мир есть, прежде всего и больше всего, – страсть и диалектика страсти. Страсть сменяется охлаждением. Обыденная действительность и есть это охлаждение, когда начинают господствовать интересы и борьба за существование. Ошибочно противополагать страсти – мысль, мысль есть тоже страсть. Мысль Ницше или Достоевского так волнует потому, что это страсть. И Христос хотел низвести огонь с неба. Но страсть сопрягается с тоской. Тоска вызывается не только смертью, которая ставит нас перед вечностью, но и жизнью, которая ставит нас перед временем» [35, с. 578].
Наиболее известная классификация возрастов принадлежит выдающемуся американскому психологу, психоаналитику Э. Эриксону. В его книге «Детство и общество» (1963) представлена модель восьми возрастов человека. По мнению Э. Эриксона, все люди в своем развитии проходят через восемь кризисов, или конфликтов. Психосоциальная адаптация, достигаемая человеком на каждой стадии развития, в более позднем возрасте может изменить свой характер, иногда коренным образом. Последнюю, восьмую стадию жизни человека Э. Эриксон характеризовал кризисом «эго-интеграция – отчаяние». Возраст от 65 лет до смерти завершает жизнь человека. По убеждению автора, последнюю фазу зрелости характеризует не столько качественно новый кризис, сколько суммирование и переоценка всех предыдущих стадий развития: «Только в том, кто некоторым образом заботится о делах и людях и адаптировался к победам и поражениям, неизбежным на пути человека – продолжателя рода или производителя материальных и духовных ценностей, только в нем может постепенно вызревать плод всех этих семи стадий. Я не знаю лучшего слова для обозначения такого плода, чем целостность эго, “эго-интеграция”» [465, с. 257].
Андре Моруа вспоминает: «…известный философ Конрад сказал, что, когда человеку исполняется 40 лет, он как бы видит перед собою линию тени и, пересекая ее, с грустью отмечает, что очарование юности ушло от него
Противоположную ситуацию описал Г. X. Андерсен. В сказке «Снежная королева» злой тролль «смастерил такое зеркало, в котором <…> все негодное и безобразное выступало все ярче, казалось еще хуже». Когда же зеркало разбилось вдребезги, его осколки размером не больше песчинки, случалось, попадали людям в глаза и так там и оставались. «Человек с таким осколком в глазу начинал <…> замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны» [9, с. 295–296].