Настоящая зима. Ника Родникова
о у стеклянных входных дверей сидели за компьютерами современные золушки операционного отдела, эта фея никогда не слетала. Вместо феи к золушкам, как обычно, прилетело лишь электронное письмо из отдела кадров с напоминанием о том, что «явка на корпоратив строго обязательна».
Как ни крути, а за триста лет ничего особенно не изменилось. Может, только вместо платья замарашки теперь золушке положен деловой сарафан цвета прошлогодней осени и на шею – блестящий золотой платок из чистого ацетата. И, если та золушка, стесняясь своего платья, хотя бы могла схорониться за печкой от людских глаз, то тут надо было целыми днями сидеть в стеклянном, как аквариум, офисе у всех на виду. И дешевые золотые платки под адскими лампами отсвечивали так, что слепили прохожих на другой стороне улицы. Дресс-код сразу отделял золушек от иных офисных девиц – одинаковые желтушные сарафаны были положены только самым низшим банковским сословиям.
Работу, в общем, для золушек тоже никто не отменял. Конец года всегда приносил с собой безумный поток клиентов, острые конфликты с архивом по вопросу срочной передачи дел, а главное – наступало время офигительных отчетов, по сравнению с которыми разобрать два мешка фасоли – легкая разминка для мелкой моторики.
Может быть, и хотелось бы юной золушке Анне Гордеевой в последние декабрьские выходные остаться дома и привести в порядок свою крошечную съемную студию за КАДом, елку хоть поставить, в конце концов. Но нет, пропускать корпоратив никак нельзя.
«Золотой гусь», по традиции намеревался раздавать свои символические золотые яйца из дрянного шоколада в дешевой фольге, поощряя таким образом тех, кто все-таки умудрился выполнить поручения злой мачехи в уходящем году, то есть, – вписался в заявленные показатели производственного плана. К шоколаду и фольге, конечно, прилагалось денежное вознаграждение, суммы которого не оглашались, оно просто бесшумно оседало на картах золотых яйценосцев. И все банковские золушки должны были лично рукоплескать этой чудесной церемонии поощрения яйцами, стоя в прическах за четверть своей зарплаты и платьях, на которые уже никаких средств не хватало.
В прошлом году елка ресторана была украшена живыми цветами орхидей, шелковыми бантами и чешскими хрустальными снежинками. Приглашенным гостям надо было как-то соответствовать такой красавице своим внешним видом.
В этом году Анька очень надеялась получить внеочередное дежурство в выходные и на законных основаниях пропустить безумный банковский бал, сэкономив тем самым на аренде платья и избавив себя от прочих трат. Ан нет, дежурство в рабочий график ей не поставили, как она ни просила. И это стало очередным тревожным звоночком.
Похоже, ей уже не кажется, что новый начальник кредитного отдела Г-нов положил на нее свой мутный глаз. До чего же все-таки неприятный тип! Его липкие взгляды Анька чувствовала время от времени на своей точеной фигурке в узком приталенном сарафане. Фасон униформы был строго регламентирован корпоративной этикой, и Анна обязана была носить этот чертовый сарафан. После сальных взглядов Г-нова хотелось немедленно оттереться чистой салфеткой, а лучше – прополоскать себя в «фейри».
Никаких благородных принцев на балу не ожидалось, так что, не вырисовывалось ни малюсенькой перспективы, ради которой стоило начищать перышки в дорогом салоне и брать в аренду платье.
Тем не менее, бесценное утро предновогодней субботы было убито в модной парикмахерской. Анька так и не смогла толком сформулировать свои пожелания по поводу прически. Ведь не скажешь милой фее с серебряными ножницами, что тебе надо соорудить на голове что-нибудь этакое, чтобы пройти фейс-контроль в помпезный ресторан, где только прикид у елки тянет на пару твоих годовых зарплат.
Но при этом, желательно, чтобы прическа была такой, чтобы господин Г-нов никак не смог тебя обнаружить среди ста двадцати приглашенных. А что такое сто двадцать персон на банкете? Да, это всего лишь десять столиков по двенадцать человек, и рассадка гостей давно известна. Анне предстояло провести пять часов в замкнутом пространстве ресторана на отведенном для их восьмого столика пятачке. Можно, конечно, еще было веселиться на открытом танцполе. Но с учетом того, что по нему непрерывно скользили пьяные взгляды не только господина Г-нова, но и других банковских гусей с золотыми яйцами, лично у Аньки никакого желания танцевать не возникало. Чем-то это все напоминало беспринципную охоту в закрытом вольере – упустить приглянувшуюся цыпочку было просто невозможно. Куропаткам не оставляли никаких шансов.
Так что, махнув от отчаяния рукой в сторону зеркала, Анна попросила фею с серебряными ножницами сотворить что-нибудь классическое с учетом похода в дорогой ресторан. Фея оказалась с пониманием и не задавала больше вопросов. Через два часа якобы небрежно взбитые золотые локоны уже подсвечивали высокие четкие скулы и зеленые выразительные глаза. Аньки. В таком виде можно замуж выходить за любимого принца, ну, или там красоваться на обложках журналов. Анна даже мимолетно улыбнулась этой прекрасной незнакомке в зеркале, но кому это было сегодня нужно ? Никакого любимого принца, даже просто любимого у Анюты Гордеевой не было. Были только красный диплом Финэка, мама в поселке за Уралом и