Осенняя ностальгия. Рассказки. Константин Крюгер
дежурный офицер-бурят. И сразу пристал к Галине: «Курсант! Смирно! Как фамилия?! Почему одет не по уставу?!». Красавица супруга опешила, а верный себе «Нильсон», во избежание дальнейших неприятностей, одним ударом погрузил вахтенного капитана в глубокий сон, вызвавший у незваного спарринг-партнера ретроградную амнезию. Происшествие никоим образом не помешало получению Митькой заслуженного лейтенантского звания.
К окончанию академии его отношения с отцом нормализовались, и Палыч даже помог с «эксклюзивным» столичным распределением. «Нильсона» определили экскурсоводом в павильон «Земледелие» на ВДНХ, куда я регулярно приезжал на провед. После перерыва на обед, состоящего из портвейна с чебуреками, мы возвращались на его рабочее место, и я катал похвальные отклики в книгу отзывов, причем, при превышении нормы употребленных напитков – на английском языке от группы иностранных туристов.
Жизнь надолго развела нас. Митька с подачи отца уехал в длительную загранкомандировку, там женился, родилась дочь. По возвращении – семейные хлопоты, новое трудоустройство, другие интересы. Моя жизнь шла ни шатко, ни валко, без особых катаклизмов. Первый брак, рождение дочери, служба в закрытом НИИ, затем развод, работа на ЗиЛе, второй брак, «времена большого перелома», смена строя, организация и развитие полиэтиленового производства на заводе им. Орджоникидзе, появление на свет второй дочери.
Весной 2004-го, разбирая старый письменный стол при переезде на новые квартиры, я нашел выпавшую из ящика и валявшуюся на дне тумбочки записную книжку давних лет, исписанную от корки до корки телефонными номерами, которые я когда то знал назубок. Позвонив наудачу, я расчувствовался до слез, услышав ни на йоту не изменившийся голос «Нильсона». Он оторопел от неожиданности, и мы сразу договорились встретиться: «И так много времени потеряли!». Как выяснилось, по городскому номеру я застал его чудом – большую часть года Митька проводил на любимой «фазенде». И хотя он давно устранился от полученной специальности «ученый агроном – почвовед», привитая в Тимирязевке тяга к «сельской местности» осталась.
Но увидеться быстро не удалось – мне предстояла затяжная командировка в Юго-Восточную Азию. Успешно заказав оборудование, по возвращении я сразу окунулся в накопившиеся дела и проблемы. Чтобы их разгрести, потребовалось определенное время, и только к середине июня мне удалось вырваться к «Нильсону» в ближнее Подмосковье.
Наконец, спустя двадцать с лишним лет мы встретились. Внешне Митька заметно изменился: появились глубокие залысины, но по-прежнему длинные волосы он собирал на затылке в хвост. Юношескую поджарость сменило объемистое телосложение. Зато во всем остальном, в сразу узнаваемой прямолинейности общения, в сохранившейся легкости на подъем и даже мимикой и жестикуляцией остался прежним.
И снова