Очерки русского характера. Сборник рассказов. Николай Семёнов-Мерьский
около 96 лет, Клавдия Ивановна, как и все её сёстры прожила до 97 лет, после кончины Ивана Степановича, Клавдию Ивановну, из деревни, забрала к себе жить дочь, у которой в семье она и почила. На похоронах, и у Ивана и у Клавдии, присутствовали только члены их семьи, никого из родственных ветвей на похоронах их не было. Обычно, у других усопших из этого рода число прибывавших проводить в последний путь, доходил до 150—200 человек. После кончины Клавдии Ивановны, у неё в изголовье, под подушкой, дочка нашла вещмешок с деньгами, деньги представляли интерес только для нумизмата, так как были остатками от разных денежных реформ, и носили изношенный, истёртый вид. Вот результат длительной трудовой жизни двух людей, конвертированный в истлевшие банкноты разных временных, финансовых периодов жизни страны. Не было только денег новой России, стали жить они только на свои пенсии, а деньги получали и копили посредством электронных счётов, хоть что-то осталось наследникам. В доме так никто и не жил, не было в нём человеческого тепла, семейного уюта, когда дом окончательно рухнул, участок приобрёл новый владелец, который построил новый дом, стали жить на этой земле другие люди.
Тайна Ивана Калёного. Вроде и всё, о жизни Ивана Калёного, ан нет, как говорили древние, «нет ничего тайного, чтобы не стало явным». Как то, встретились мы с Володей, года через три, после кончины его отца, он мимо проходил, пригласил я его в дом ко мне зайти, приняли немного «антигрустина», для разговора, стали вспоминать его отца, и вот что он мне поведал.
Рассказ сына Ивана Калёного, Владимира, об отце. Год назад, через интернет, вышел на меня господин Лазарь, венгр, и представился мне, как сын Ивана Степановича. Оказывается, пока мой отец был в оккупации, в Венгрии, он «осчастливил» тамошнюю девушку, Илону, и она родила Лазаря. Кстати, мадам Илона, до сих пор здравствует и тоже интересуется судьбой Ивана. Стали мы с ним переписываться, дружба у меня с ним получилась, парень оказался душевный, фотографиями обменивались, поздравлениями к праздникам. Прислал он фото и мамы своей, Илоны, ничего так старушка выглядит, маленькая, сухонькая, живёт одиноко, в тамошнем интернате для пожилых людей. Он искал «отца», потому что чувствовал себя одиноко. В его маленьком городке, где он родился и жил, все знали, что он у Илоны от «оккупанта», поэтому жил всегда в изоляции от окружения своего, решил найти отца или родственников по отцу в России, и нашёл. Так что я теперь имею «родственника» за границей. Я ему сообщил, о кончине Ивана Степановича, фотографий отправил, которые по приличнее. Договорились мы с ним о встрече, у нас в России, но почему-то связь с ним оборвалась. Вот такие дела оказываются. Посидели мы ещё, как следует, повспоминали молодость и Ивана, я поинтересовался у Владимира, а что они сделали с трофейным мотоциклом, который Иван привёз из оккупации. На это мне Владимир ответил, что мотоцикл отец продал давно, поэтому ему, Владимиру срочно пришлось покупать