Танцующие под дождем. Том II. Лариса Печенежская
знает то, что я никогда не прощу себе, если с ней случится что-либо плохое.
Так и не придя к единому знаменателю, я поехал домой. Дайана еще не вернулась с занятий. Посмотрев на часы, которые показывали половину восьмого вечера, я начал волноваться и сразу же позвонил ей.
Дана откликнулась моментально, словно ждала моего звонка.
– Ты где? – спросил я, приводя в порядок расшалившийся пульс.
– На половине пути к дому. А что случилось? У тебя какой-то напряженный голос и в нем присутствуют резкие нотки…
– Уже поздно, а тебя нет дома. Естественно, я волнуюсь.
– Успокойся и не нервничай понапрасну. Со мной в машине три охранника и сзади нас сопровождают еще два. Все вооружены. Что может со мной случиться?
– Всё, что угодно. Ты слишком легкомысленно оцениваешь ситуацию с Кавелье.
– Возможно. Но и драматизировать её не стоит. Давай просто жить и наслаждаться каждым днём. А там будь, что будет.
Я только тяжело вздохнул в ответ, поскольку убедительных слов в одночасье не нашел. Но зато принял твердое решение серьёзно поговорить с Даной.
Через полчаса она вошла в дом, радостная и улыбающаяся. Бросив сумку, подошла ко мне и, отпив из моего бокала пару глотков Брунелло ди Монтальчино, села на колени и стала целовать мое лицо.
– Ты такой напряженный. И не обнимаешь меня, а я сильно соскучилась…
Разве мог я после этих слов остаться равнодушным к женщине, которую люблю больше собственной жизни? Отставив бокал с вином, я прижал её так сильно, что она охнула, но из объятий не освободилась. Мои поцелуи были неистовыми. В этот момент я не желал её как женщину, просто хотел слиться с ней так, чтобы мы стали единым целым.
В дверь столовой постучала Лучия. Я разрешил ей войти.
– Можно подавать ужин? – спросила она.
– Ставь на стол всё, что у тебя приготовлено. Я очень хочу есть, – сказала Дана и соскочила с моих колен.
– Я помою руки и вернусь, – сказала она, послав мне воздушный поцелуй.
В ожидании ужина я допил вино и поставил початую бутылку на стол. Дайана вошла в столовую с подправленным макияжем и причесанными волосами, которые я умудрился растрепать.
Ужин прошел в беседе ни о чем, но мысленно я готовился к разговору с Даной. Она заметила мою сосредоточенность и спросила?
– У тебя неприятности?
– У нас. И мне нужно обсудить с тобой возникшие проблемы.
– Ты о Кавелье?
– Да. И то, что я скажу тебе, очень серьезно. Я надеюсь, что именно так ты отнесешься к информации, которую сейчас узнаешь.
Дайана несколько побледнела, но взгляд от моих глаз не отвела.
– Я слушаю, сказала она чуть охрипшим от волнения голосом.
– Кавелье сейчас на Осторике, зализывает раны от перенесенного униженного. Но мой человек, который уже давно шпионит за его семьей, а сейчас за ним, сообщил мне, что он очень часто закрывается