Задавленный собой. Игорь Грант
Вспыхнешь и прибьёшь кого-нибудь особенно прыткого», – проворчал он, подписывая комиссионный лист. Внимательно посмотрев мне в глаза, доктор грустно усмехнулся и добавил: «Даже не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать. С такой отметкой трудно тебе будет, парень. Самое грустное тут знаешь что? У тебя действительно проблемы. Ты асоциальный тип. Долго в замкнутом коллективе тебе находиться нельзя. Так что в море тебе путь точно заказан, как и на всякие вахты. Имей в виду, когда будешь работу искать». Больше мы с ним не разговаривали. Нас, проболтавшихся в госпитале почти месяц, отвезли обратно в пересыльную часть. Прямо на плацу капитан просмотрел заключения комиссии, бросил в мою сторону острый взгляд, покачал головой и отпустил гулять до обеда, поручив лишь добровольно заняться подметанием территории или помощью на кухне.
Егор нашёл меня за чисткой картошки. Постояв в дверях пару минут с тяжёлым взглядом, он глухо проговорил:
– Везёт тебе. Домой поедешь.
– С чего вдруг? – я пожал плечами.
– Комиссовали тебя, Вовка. Там ребята из канцелярии посмотрели листы. Так что радуйся.
– Я радуюсь, – равнодушие внутри слегка треснуло. Перспектива вернуться в стены родного дома напомнила о себе ноющей струной в груди. Егор помолчал и убрался с кухни.
А ночью меня таки решили повоспитывать на дорожку. То ли зависть, то ли принцип такой – чтоб никто не ушёл обиженным недостатком внимания со стороны «дедов», не знаю. Проснулся я от удара в глаз. Знаете, аж звёзды увидел. Надо мной стоял Егор и с кривой усмешкой смотрел прямо в глаза. И столько безысходности вдруг обрушилось на душу, что я даже не стал закрываться, кричать или отмахиваться. Особенно последнее – вдруг опять покалечу кого-нибудь, как тогда, в школе…
В общем, утром я около часа побродил по части, взвешивая все за и против, а потом просто пошёл в канцелярию, нашёл капитана и написал заявление по избиению. Офицера кривило и корёжило знатно. Но факт был на лице, так сказать. После я настоял, что покину часть своим ходом. И вот так, со справкой для военкомата о комиссовании в кармане и вещмешком за плечами, просто ушёл. Было это в десять утра. Прогулка получилась хорошая, затянулась до восьми вечера. Меня всё-таки подобрал междугородный автобус. И ещё через пару часов я оказался на пороге родного дома.
Думаете, на этом эпопея со службой закончилась? Нет. Примерно через полгода, ранней осенью, я столкнулся на одной из автобусных остановок с парнем из группы Егора. Он тоже меня узнал, посмотрел, словно слизняка приметил, а затем сказал:
– Что, красный? Заложил и думаешь, не найдём?
– Ну, нашёл, – глядя ему в переносицу, сказал я. – И что дальше?
– Ничего, – парень усмехнулся и покачал головой. – Егора-то отправили в штрафбат на полгода.
– Сам виноват, – равнодушно ответил я.
Парень пристально посмотрел