Дурная кровь. Роберт Гэлбрейт
не знать, на что они способны? Посмотри на свою вспоротую шрамом руку, вспомни маску гориллы.
На самом-то деле она понимала, что егозит перед Моррисом по другой причине. Откажись она смеяться его тупым шуточкам, он все равно не пошел бы на оскорбления или насильственные действия. Она росла единственной девочкой в семье, где до и после нее рождались только мальчишки, и усвоила, что в семье конфликтовать нельзя, хотя мама всегда становилась на сторону женщин. Напрямую Робин этому не учили, но во время сеансов психотерапии, рекомендованных ей после нападения, оставившего у нее на руке шрам, она осознала, что в родительском доме ей отводилась роль «беспроблемного ребенка», который никогда не жалуется и готов помирить всех со всеми. Она появилась на свет за год до Мартина, ставшего в семье Эллакотт «проблемным ребенком»: несобранный, задиристый, он плохо учился и плохо себя вел; в свои двадцать восемь лет он, единственный, по-прежнему жил с родителями и практически ничем не походил на Робин. (Но на ее свадьбе не кто иной, как Мартин, расквасил нос Мэтью, а во время своего последнего приезда домой она невольно обняла брата, когда после ее рассказа о том, как Мэтью ведет себя в процессе развода, Мартин предложил повторить правый прямой.)
Оконное стекло над обеденным столом усеяли холодные дождевые капли. Вольфганг опять сладко спал. Робин, не в силах больше прочесывать социальные сети в поисках очередной полусотни тезок Аманды Уайт, потянулась к «Демону Райского парка», но засомневалась. Она взяла за правило (поскольку путь к ее нынешнему положению был долог и тернист, а лишаться душевного покоя ей совсем не хотелось) не читать эту книгу после наступления темноты и перед сном. В конце-то концов, все ее содержание в сжатом виде можно было найти на различных сайтах и тем самым избавить себя от знакомства с прямой речью Крида, от хладнокровных подробностей истязаний и убийств женщин.
И тем не менее она приготовила себе горячий шоколад, открыла книгу на странице, заложенной чеком за бензин, и начала читать с того места, где остановилась три дня назад.
Ни на миг не усомнившись, что Бамборо стала жертвой серийного убийцы, прозванного Эссекским Мясником, Тэлбот нажил себе врагов этой маниакальной зацикленностью на одной-единственной версии.
«Считалось, что он досрочно ушел на пенсию, – рассказывал его сослуживец, – но на самом деле его „ушли“. Говорили, что он зашорен и не желает слышать ни о чем другом, кроме Мясника, но вот пожалуйста: прошло девять лет, а лучшей версии до сих пор никто не выдвинул, правда ведь?»
Родственники Марго Бамборо не смогли идентифицировать ни одной ее вещи среди не опознанных другими семьями ювелирных изделий и предметов женского туалета, найденных в 1976 году, после ареста Крида, в его подвальном жилище, хотя муж Бамборо, доктор Рой Фиппс, счел, что потемневший серебряный медальон, искореженный, по всей видимости, с применением грубой силы, отдаленно напоминает украшение, которое было на шее у пропавшей женщины-врача в день ее исчезновения.
Однако в недавно опубликованной биографии