В дороге. Джек Керуак
Мэрилу, жениться на Камилле и жить с ней в Сан-Франциско. Но только после того, как мы с тобой, дорогой Карло, съездим в Техас и отыщем Старого Быка Ли, этого бесподобного кошака, с которым я никогда не встречался, а вы оба мне так много о нём рассказывали, а потом я поеду в Сан-Фран».
Затем они занялись делом. Они сели на кровать со скрещенными ногами и смотрели в глаза друг другу. Я сел в ближайшем кресле и наблюдал за ними. Они начали с одной абстрактной мысли, обсудили её; совместно вспомнили ещё один абстрактный пункт, забытый в суматохе дел; Дин извинился, но пообещал, что сумеет вернуться к нему и хорошо с ним справиться, привлекая примеры.
Карло сказал: «Когда мы перешли через Вази, мне захотелось рассказать тебе, как мне передалось твоё безумство с гонками, и помнишь, в тот самый момент ты показал на этого старого бомжа в широких штанах и сказал, что он похож на твоего отца?»
«Да, да, я конечно помню; и не только это, ведь во мне тогда поднялось что-то по-настоящему дикое, и я должен был рассказать тебе о нём, я забыл, однако теперь ты мне его напомнил…» – и два новых пункта были готовы. Они разделались и с ними. Затем Карло спросил Дина, честен ли он и, в частности, честен ли он с ним в глубине души.
«Зачем ты заводишь это снова?»
«Это последнее, что я хочу узнать –»
«Послушай Сал, ты нас слушаешь, ты здесь сидишь, мы спросим у Сала. Что он нам скажет?»
И я сказал: «Последнего ты не добьёшься, Карло. До этого никто не сумеет добраться. Мы ведь и живём в надежде ухватить его раз и навсегда».
«Нет, нет, нет, ты гонишь абсолютное дерьмо и вольфианскую романтическую чушь!» – сказал Карло.
А Дин сказал: «Я совсем не это имел в виду, но давай позволим Салу иметь свои суждения, и в самом деле, не кажется ли тебе, Карло, что есть некое достоинство в том, как он тут сидит и ковыряется в нас, этот шальной кошак, он прошёл весь путь через всю страну – старый Сал не скажет, старый Сал не скажет».
«Дело не в том, что я не скажу», – запротестовал я. – «Я просто не знаю, к чему вы клоните и чего хотите добиться. Я знаю, что это запредельно для всех».
«Всё, что ты говоришь, негативно».
«Тогда чего ты хочешь добиться?»
«Скажи ему».
«Нет, ты скажи ему».
«Сказать-то нечего», – сказал я и засмеялся. Я взял шляпу Карло. Я натянул её на глаза. «Я хочу спать», – сказал я.
«Бедный Сал всегда хочет спать». Я промолчал. Они начали снова. «Когда ты одолжил эти пять центов, чтобы заплатить за куру гриль –»
«Нет, чувак, за чили! Помнишь, звезда Техаса?»
«Я спутал со вторником. Когда ты одолжил этот никель, ты сказал, теперь послушай, ты сказал: «Карло, это последний раз, когда я у тебя занимаю», как будто ты и правда имел в виду, что я согласен с тобой, что больше так делать не стоит».
«Нет, нет, нет, я не это имел в виду – а теперь, если хочешь, мой дорогой, давай открутим назад к той ночи, когда Мэрилу рыдала в комнате, и когда, обратившись к тебе и обозначив моей