Тайна замка Вержи. Елена Михалкова
и впрямь задремала! А все скверная девка с ее убаюкивающими русалочьими песнями!
Бесшумно переступая, нянька двинулась к ней, занося руку.
…Николь болтала ногой, глядя в камин. Огонь притих, и только алые огоньки прыгали туда-сюда, как живые.
Лекарь Венсан Бонне говорит, эти огоньки – всего лишь раскаленные угли. Он образованный человек, потому что умеет читать. И воспитанный: может сдерживаться, когда хочется выругаться. Еще он хорошо смешивает снадобья и за пятнадцать денье берется вылечить человека от любой бородавки с помощью желтого порошка.
Николь не знает ни одной буквы, а бородавки сводит куском сырого мяса. Зато ей отлично известно, что за огоньки играют в потухшем камине. Это крошки-домовые отплясывают под песни ветра в трубе. Подошвы их башмачков подбиты красным золотом: оно делает невидимым обладателя, но в темноте ярко светится.
Засмотревшись на танцы огоньков, Николь совсем забылась, но вдруг каким-то чутьем уловила легкое движение сзади.
Девочка, не раздумывая, уклонилась и отскочила. Как раз вовремя! Крепко сжатый кулак няньки проткнул то место, где была ее спина. Не зря Коринна славится умением передвигаться беззвучно, как рыба, и появляться из ниоткуда.
Нянька, не удержавшись на ногах, покачнулась и схватилась за каминную полку.
– Ты что, Птичка? – обиженно удивилась она. – У тебя на спине сидит паук!
Девочка вздрогнула и быстро провела ладонью по лопатке. Мохнатый черный комок приземлился на пол, выпустил тонкие лапки и словно всосался в ближайшую щель.
Когда Николь подняла глаза, она обнаружила, что Коринна смотрит на нее сочувственно.
– Ох-ох-ох, недобрый знак!
Николь и сама это знала. Если паук забрался на плечо, жди беды.
– Можешь идти, – разрешила Коринна. И добавила: – Будь осторожна в ближайшие дни, малютка. Прядильщик сетей не просто так заполз на тебя.
Она мягко улыбнулась на прощанье.
Но странное дело: эта улыбка показалась девочке еще более зловещим предзнаменованием, чем встреча с пауком.
Вместо того чтобы отправиться в комнату горничных, где уже храпела Мари, Николь вновь пробежала по галерее и спустилась вниз. В кухне звучали голоса, гремели подносы, и запах печеного мяса тянулся по всему замку.
Но к поварам Николь даже не заглянула. Она проскочила мимо принюхивавшегося стражника, водившего носом туда-сюда, и выбежала наружу.
Никого.
На башне покачивался и скрипел фонарь, подхваченный кованым зажимом. Николь обошла его стороной. Чего доброго, закапаешь платье конопляным маслом – потом не отстираешь.
Фонарщика наняли лишь две зимы назад, когда по заказу графа в Вержи доставили три дюжины настоящих стеклянных фонарей. На них сбегались смотреть, как на диковинку. Стекла толстые, волнистые, пузыристые – красота! Правда, слуги все равно продолжали использовать сальные свечи: привычнее, да и ярче.
Но куда же пропал Матье?
Николь заплясала от холода. Что за начало лета –