Прошлое не продаётся. Николай Леонов
Я с ключами не расстаюсь ни днем ни ночью.
– Ну-ка, дайте я взгляну на него поближе, – попросил Гуров и, взглянув на ключ, снисходительно улыбнулся. – Да… не из секретных. Этот замок, – он похлопал рукой по дверце шкафа, – можно открыть простым куском проволоки. Как в таких случаях говорят, он рассчитан на честных людей. Советую вам его заменить, и как можно скорее. Не подумайте, что я преувеличиваю, но даже не самый опытный вор справится с ним минут за десять – самое большее. Значит, так, факт пропажи мы сейчас запротоколируем. Вам по этому поводу нужно написать официальное заявление. А я вызываю экспертов, чтобы они исследовали замок на предмет трасологии и сняли со шкафа отпечатки пальцев. Просьба до их прибытия к шкафу никого не допускать. И еще прошу направить ко мне тех, кто с Дмитрием Жидких поддерживал, скажем так, приятельские отношения. Я, наверное, поработаю прямо здесь, вы, – повернулся он к отцу Иакову, – мне не помешаете.
Позвонив в управление, он устроился за столом у окна. Минут через десять в читальный зал бочком, неуверенно вошел длинный сутуловатый послушник с рыжеватой бородкой и грустными глазами навыкате.
– Разрешите. – Сложив руки перед собой, он чуть поклонился.
– Прошу. – Гуров указал на стул напротив себя. – Пожалуйста, представьтесь и будьте добры, расскажите мне все, что вам известно о вашем… – Гуров едва не сказал «коллеге», – о послушнике Димитрии.
– Брат Афанасий, – осторожно, словно под ним мина, присел на стул послушник, – в миру – Журавкин Афанасий Иванович, год рождения – семьдесят пятый, уроженец Рязанской области. Вы знаете, с братом Димитрием я несколько чаще других совместно выполнял назначенные нам послушания, и поэтому сложилось впечатление, что мы как бы в дружеских отношениях. Хотя на самом деле отношения с ним были такие же, как и со всеми прочими братьями. Поэтому о его прежней жизни, мирской, знаю чрезвычайно мало. К тому же обсуждать мирские темы у нас считается достойным порицания, ибо в жизни мирской соблазнам несть числа.
– Хорошо. – Выслушав этот несколько замысловатый, обтекаемо-уклончивый монолог, Гуров в упор посмотрел на прячущего глаза Афанасия. – Тогда такой вопрос. Он не рассказывал о своих родных, близких, знакомых? Может быть, кто-то хоть иногда его здесь навещал?
В этот момент, шепотом извинившись неизвестно перед кем, библиотекарь вышел из читального зала. Послушник Афанасий сразу же заговорил свободнее и более определенно.
– Повидаться? – переспросил он, что-то припоминая, наморщив лоб и почесывая острый длинный нос. – Да, был один. Не так давно приезжал к брату Димитрию то ли двоюродный, то ли троюродный брат. Они с ним беседовали всего минут десять-пятнадцать, не более. Я еще удивился – как-то не по-родственному они свиделись.
– А точнее не припомните, когда именно приезжал этот родственник?
– По-моему… По-моему, дней пять назад. – Послушник посчитал, загибая пальцы и шевеля губами. – Да, ровно пять. И они, что интересно, даж�