Папина дочка. Аглая Отрада
в жесте «сломанные птичьи лапки», но, Слава Богу, Рита оказалась благодарной, и мне не пришлось унижаться дальше.
Она так же заговорщически наклонилась ко мне и шепотом ответила.
– Если только быстро, чтоб никто не видел. На втором этаже, номер 211. Только, пожалуйста, не насорите там, он убран, вечером в него заедут.
Я быстро закивала головой, как китайский болванчик и, схватив ключ, резвой мартышкой понеслась по лестнице, не чувствуя тяжести чемодана.
Номер был не люксовым, но все равно вызывал такую тоску по стабильно беззаботной жизни, что я чуть не заплакала. Но, «сказав А, надо говорить Б» – одернула я себя.
Быстренько разложив вещи на широкой, манящей усталого путника кровати, я принялась щелкать камерой. И у меня осталось еще двадцать минут от выпрошенного «полчасика». Понимая, что на это разрешения я не получала, но не в силах так сразу перейти в сословие бомжей, я влезла под душ. Если что, на отельный пузыречек геля для душа я наскребу денежки… Но не помыться с дороги.. это .. это… хуже чем трусы потерять…
Привыкай, Златочка, к жизни пролетариата, как сказали те говнюки. Я очень аккуратно, как кошка возле воды, стала под душ, чтоб не наплескать на пол. Быстренько смыла с себя дорожный негатив и, надеюсь, неприятности, и вытерлась маленьким полотенцем. Ритуля, прости, но это ж не проблема – поменять полотешко?!
Собрав все выставленное на продажу в чемодан, я поправила покрывало и мышкой выскользнула из чужого номера.
Вот тут уже я приготовила и «лапки».
– Рита, я заплачу за использованный пузыречек геля и мокрое полотенце. Я не удержалась от соблазна. Ты же как девушка меня понимаешь?
Глаза Риты сначала испуганно распахнулись, выдавая исполнительную и боящуюся брать на себя ответственность сотрудницу, но потом она сообразила, что не так велик мой грех, и улыбнулась.
– Ладно. Я Лизе сейчас скажу, чтоб она все поправила, пусть отрабатывает спасение.
– Так я посижу?
– Конечно!
Разместив объявления, я чувствовала себя рыбаком, закинувшим невод. Ох, как мне нужна сейчас золотая рыбка!
К сожалению, приплыла не совсем золотая рыбка. Голос у нее был прокуренный, а сама речь не отличалась изысканностью.
– Башляю семьдесят кусков за все. Без торга.
Конечно, если продавать, по отдельности – мне хватит на мой забронированный люкс и еще останется. Одни мои любимые замшевые босоножки от Джимми Чу с отделкой кристаллами и шикарной звездой на лодыжке стоили почти сотню. Я тяжело вздохнула, но босоножки я себе куплю, а если не продам хоть что-то, то в босоножках не заночуешь – не сказочная варежка, в которую звери набились.
– Восемьдесят, – предпринимаю попытку отстоять свое.
– Семьдесят пять, и ни копейкой больше. Это тебе не Москва.
Откровенно хабальский тон меня покоробил, но без крыши над головой не забалуешь.
– Хорошо, подъезжайте к «Жемчужине».
Мысленно попрощавшись со своими