Охотники. Джеймс Фелан

      Не в силах больше рассматривать эти ужасные картинки, я отложил бинокль и пошел на южную смотровую платформу. Подходить к краю было страшно, даже несмотря на надежное стеклянное ограждение, поэтому я сел на пол и направил бинокль на север. Пришел Дейв.

      – Похоже, уцелел только Вильямсбургский мост, правда, на нем полно машин и каких-то обломков, но думаю, перейти по нему на ту сторону все же можно, – сказал он.

      Я механически кивнул. Я рассматривал Центральный парк и окрестности: вид очень напоминал спокойный сельский пейзаж. Гудзон никуда не делся и привычно терялся на западе. В этой части города вообще, казалось, царило спокойствие.

      – Вверх по течению Ист-Ривер есть мосты поменьше, они выходят на Вторую и Третью авеню, на Сто сорок пятую и еще на несколько улиц.

      – И что, они не разрушены?

      – Отсюда не видно. Я могу рассмотреть только часть Пятьдесят девятой улицы и мост Трайборо. С острова Рузвельта идет дым. Что творится на других улицах, отсюда не понять.

      Какое-то время мы сидели молча. Наверное, Дейв держался только потому, что ничего особо не прояснилось. Хорошо, что он сильный, что способен верить в лучшее. Если у него сдадут нервы, мы точно свихнемся.

      – А там что за мост был? – спросил я, показывая на остатки висячего моста через Гудзон, от которого уцелели только начало и конец: середина рухнула в реку.

      – Джорджа Вашингтона.

      В восточной части Центрального парка поднялось в небо облачко дыма от взрыва, и тут же, как карточный домик, сложилось многоэтажное здание. С высоты оно казалось крохотным, но на самом деле это был жилой дом на два десятка этажей как минимум. Мы с Дейвом переглянулись. На месте дома осталось только облако пыли и дыма.