Шолох. Теневые блики. Антонина Крейн
шутя справляется Ищейка, не под силу даже лучшим Ловчим. Таким, как я, например, – добавил он самодовольно.
– Значит, не врут? – воодушевилась я.
Сузившийся было коридор снова расширился. Впереди замаячил холл, пост охраны и двери на улицу.
– Ты и впрямь мастер своего дела?
– Как минимум я иду к этому, – посерьезнел куратор. – Не вижу смысла заниматься какой-либо работой, если не планируешь стать в ней номером один.
Следующий вопрос я постаралась задать как можно более «невзначай»:
– Кстати, а Лиссай, он что, правда принц?
…Но получилось… скорее… как можно более невпопад.
– Долго ж ты терпела! – Полынь расхохотался.
Смех его отскочил от стены и помчался прыгать по арочному своду холла. Стражники недовольно скривились.
Куратор продолжил:
– Да, правда. Но об этом потом расскажу.
– А про То Самое Дело расскажешь?
Ловчий покачал головой:
– Сейчас пора спать, Тинави.
Мы вышли из дворца, и на улице, как по заказу, сразу же послышался бой часов.
Сначала раздались громкие удары дворцовых курантов, потом к ним присоединился переливчатый звон с башен Академии, из Водного управления и Казначейства… Секунд тридцать весь город дружно отбивал час ночи. «Бо-о-о-о-о-о-м-м-м», – где-то на нижней границе слуха подытожил колокол Ратуши, который за этот басовитый звук прозвали Толстяком Бенджи.
Все стихло.
– Обожаю Шолох, – хмыкнул Полынь. – Девяносто процентов населения встает на работу спозаранку, но даже ночью каждый час мы упорно слушаем этот концерт.
– А мне нравится, – пожала я плечами.
– А мне нет. Завтра утром жду в моем кабинете.
Полынь сделал несколько шагов и… исчез.
Во всяком случае, мне так показалось. На самом деле, вероятно, он скрылся за деревом – еще днем, в зеленом лабиринте, я убедилась, что куратор не ищет легких путей. Я буркнула в пустоту «до встречи» и потопала дальше.
Если поторопиться и поймать кентавра, дома буду к двум. А значит, даже получу свою шестичасовую дозу сна.
Да здравствует здоровый образ жизни!
9
Водопады Иштвани
Комплиментам чужаков мы верим больше, чем похвале от близких.
Я проснулась оттого, что на меня вылили ушат воды. Слава хранителям, хоть не ледяной! А все же приятного мало.
– Какого праха?! – взвыла я, подскакивая.
Многочисленные пухлые подушки, из которых я перед сном выстраиваю себе «гнездо», грустно осели под тяжестью воды. Запахло мокрыми гусиными перьями.
Передо мной стояла сияющая поганка Кадия. Сияющая в прямом смысле этого слова – подруга так качественно натерла форменные доспехи стража, что они аж светились, несмотря на рассветный полумрак комнаты.
– Утречко добренькое! – радостно возвестила Кад, элегантным жестом поправляя волосы. А потом еще раз. И еще.
Скоро