Она назначает жертву. Сергей Майоров
старшина.
– Вас ждет народное хозяйство, – не обращая внимания на реплику «от коллектива», пообещал Лисин. – Токарю или фрезеровщику не нужно обладать способностями фейсконтролера и видеть оружие под чужой одеждой. – Важняк поднялся, сразу стал на голову выше полицейских и вознес свой толстый палец над головой одного из них. – Даже в самых зачумленных пабах Москвы, в позорных гей-клубах и рюмочных есть люди, которые способны в глазах и жестах всякого приходящего читать угрозу учреждению. Они не пускают таких людей в свои заведения и получают за это заработную плату. Зачем здесь стоите вы? Пугать посетителей своей хрустящей зевотой и помятой формой?
– Нам что, каждого обыскивать? – затараторил, понимая свою правоту, младший сержант. – На нас же заявления писать будут!
– Ты – в этот угол, – велел Лисин, с визгом расстегивая свою папку. – Ты – в противоположный конец коридора. Два листа бумаги. Мне нужно подробное описание лица, устроившего здесь маленькую Боснию. Граждане!
От этого хриплого простуженного призыва люди, сидящие в коридоре словно в плену, вздрогнули и вогнали головы в плечи.
– Сейчас эти полицейские разойдутся по разным сторонам коридора. Если за время моего отсутствия они вдруг перебросятся хотя бы словом, то я должен буду об этом знать.
Горбунов стоял неподалеку от эпицентра событий и разговаривал по мобильному телефону. Он бросил в сторону московского важняка пустой взгляд и почесал пальцем ямочку на подбородке. Ему, как и многим в этом здании, не были до конца понятны поступки этого москвича. Однако, увидев в дверях молодого человека с перевязанной правой рукой, он оживился и развернулся в сторону Лисина.
– Иван Дмитриевич! – Горбунов дал при крике петушка, чем немного расслабил «арестованных» посетителей, прокашлялся и уже деловитым голосом проговорил: – Это Артем Андреевич Гасилов, которого вы искали.
– Не искал, а просил его сюда доставить. Как рука, прокурор?
Не зная, как отвечать человеку, который шутя ставил его начальника в неудобные позы в родном ведомстве, Гасилов вяло пожал руку следователю и обернулся к Горбунову.
– Да вы не обращайте на него внимания, – совсем уж дерзко посоветовал Гасилову огромный незнакомый мужчина. – Ему сейчас не до нас. Я – Лисин. Пойдемте, наверху заварился отличный чай… Сидельников! – заметив в конце коридора знакомое лицо, прокричал он. – Взять книгу регистрации материалов и лично вывернуть архив во второй раз!
– Вы кто? – очень медленно и членораздельно поинтересовался Гасилов.
– Мне кажется, я самая большая неприятность города Старооскольска за всю историю его существования. Так я не услышал – как рука?
– Ноет.
– Это хорошо.
– Что же в этом хорошего? – Гасилов фыркнул и недружелюбно посмотрел на человека, статус которого до сих пор не уяснил.
– Хорошо в том смысле, что вот, к примеру, у Журова с Хотынцевым уже ничего не ноет. – Следователь подтолкнул Гасилова к лестнице и после этого стал