Принцип неверности. Марина Серова
подавай.
– Не волнуйтесь, я уже закончила и спускаюсь, – упокоила я директора и дала отбой. Какой все-таки нервный народ – эти служители муз. Сплошные эмоции!
Брифинг Хрыкин устроил прямо в вестибюле гостиницы. Надо отдать ему должное – с прессой он общаться умел. Вопросов, которые ему задавали журналисты, почти не слушал, говорил убедительно, жестикулировал выверенно. Весь смысл его речей сводился к тому, что коллеги по цеху завидуют его быстрому взлету и стараются по мере возможности навредить ему. Сегодняшнее происшествие на вокзале – яркое тому доказательство. Если верить тому бреду, который нес этот зарвавшийся юнец, я была кем-то подкуплена – для того чтобы скомпрометировать его, Макса Хрыкина, в глазах поклонников его таланта.
– Я уже дал задание начальнику моей службы безопасности, чтобы он разобрался с этой особой, – заявил Хрыкин, заканчивая свое выступление для прессы, после чего, ни с кем не попрощавшись, двинулся к лифту.
– Как вам наш «соловей»? – раздался у меня за спиной чей-то голос. Я резко обернулась. Передо мной стоял, улыбаясь, начальник службы безопасности Хрыкина. Если мне не изменяла память, Арчиров называл его Вадимом. Я даже не заметила, как он подкрался.
– Разговорчивый мальчуган, – сухо ответила я и тут же, не давая ему завладеть инициативой, перешла в наступление: – Могу я с вами поговорить относительно вашего утверждения, что на Хрыкина готовится покушение?
– Можете, – благосклонно разрешил он. – Мы же с вами коллеги. Одно дело делаем.
– Если это – небольшая военная тайна, то откуда же у вас эта информация?
– Давайте хотя бы познакомимся для начала, – игнорируя мой вопрос, предложил тот. – Как вас зовут, я уже слышал, а меня зовут Вадим Сергеевич Галушко. Не хотите чего-нибудь выпить? Говорят, в этой гостинице неплохой бар.
– Знаете, Вадим Сергеевич, – стараясь быть вежливой, ответила я, – во время работы я предпочитаю не пить. Но если вы угостите меня кофе, я не откажусь.
Мы прошли в бар, и Галушко как истинный джентльмен предложил присесть сначала мне. Не понимаю, почему, но он мне был антипатичен. В нем чувствовалась какая-то фальшь. А весь его лощеный вид вызывал у меня какие-то неприятные ассоциации. Тем не менее мне предстояло работать с ним в паре в течение ближайших нескольких дней. Так что придется потерпеть.
Галушко заказал мне кофе, а себе сто граммов коньяка. Когда бармен выполнил заказ, он отхлебнул глоток напитка и задал вопрос, на который мне уже давно надоело отвечать:
– Давно в нашем бизнесе? Я имею в виду охрану чужих тел.
– Достаточно давно, – уклончиво ответила я, начиная исподтишка рассматривать его.
– Сейчас это модно, – проговорил Вадим Сергеевич. – Молодежь рвется во всякого рода романтические профессии, совершенно не думая, что в нашем деле этой самой романтики не больше, чем в работе, скажем, дворника. Но что самое печальное, так это то, что в телохранители стали рваться девушки. Западное веяние!
– Скорее