Дорога в Ад. Максим Владимирович Виноградов
дел, но все же… Рука Ханса чувствовалась за любой операцией, его незримое присутствие ощущалось на совещаниях и планерках. Именно к нему на поклон шли, если не знали, как поступить. Старого дознавателя уважали, боялись, ценили… Пожалуй, именно Краузе можно назвать истинным правителем Республики, творцом ее процветания.
Великий был человек, что ни говори…
Опустошив стакан, Марио выплеснул последние капли вниз, на тротуар.
Возможно, все это лишь стариковское брюзжание, но ему как никогда казалось, будто время титанов уходит. Вспомнить, хотя бы, былую вундертим…
Он не застал живого Вольфа, хоть и много слышал о могучем оборотне. Зато Анжела, Григорий, Ян… С ними довелось поработать плечом к плечу! Грассо до сих пор испытывал смутную гордость за то, что посчастливилось свести знакомство с этими гигантами! Мощь, непоколебимость, безудержность! Казалось, для той команды не существовало невозможного!
Стрелок не мог бы высказать словами, почему так возвеличивал образы былых сослуживцев. Он невольно сравнивал их с теми, с кем приходилось иметь дело сейчас.
Георг – совсем еще мальчик. Исилиэль – лишь тень от могущества Сенны. Пантера – сильна, но слишком уж уязвима. Рокстеди…
Грассо поморщился. Вроде бы все при них – и ум, и сила, и решимость… Но чего-то не хватает, чего-то неуловимого. Может, хребта? Характера? Духа?
Раньше люди вели за собой, собственным примером пробуждая в других гордость, величие, готовность к подвигу. Каждый являлся лидером, пусть и не гласным. Они не боялись брать на себя ответственность… Да, допускали грубейшие ошибки, но и – созидали невероятные свершения!
А что теперь? Какие интересы у молодежи? Кому они могут быть примером и в чем?
Марио со злостью сплюнул. А может, права эльфийка? Он просто слишком стар, и как всякий старик, завидует молодым, видит в них собственную тень. Потому и бесится, что не может угнаться за временем.
Впрочем, скоро им предстоит выяснить этот вопрос. Когда Глеб, Крюгер и Хельга вернутся, будущее столкнется с прошлым…
Стрелок мрачно усмехнулся. Если бы на этом противостоянии работал тотализатор, ставки явно были бы не в пользу современности. Только вот цифры не учитывают наличие «темной лошадки», того самого Рихтера. Как ни крути, а Нергал являлся той фигурой, что способна в одночасье перевернуть проигрышную партию с ног на голову.
Убийца никогда не испытывал особого благоговения ни в церкви, ни на кладбище. Но сейчас, оказавшись в ночи перед крайне простой, но одновременно и особой могилой, он внезапно почувствовал нечто вроде проснувшегося уважения. Все-таки здесь лежал человек-символ, человек-знамение, человек-эпоха…
Впрочем, лежал ли на самом деле – это Рихтер как раз и собирался выяснить.
Поддев надгробную плиту ломом, мужчина с превеликим трудом сумел сдвинуть ее в сторону. Лопата вонзилась в утрамбованную землю, Нергал принялся за долгую монотонную работу. В тусклом свете раздолбанного