Улыбка Кубы. Елена Габова
лет! Он был в синей футболке, и руки его до локтей были в коричневых родинках. Четыре или пять родинок – на каждой руке. Тоже как конопушки. Волосы у него были рыжие, но не яркие, а какие-то бледно-рыжие – словом, блондин. Я все силилась понять, кого же он мне напоминает. Вспомнила! Александр был похож на Никиту Преснякова. Точно! Мне этот Никита очень нравился, я его раза два видела по телевизору, он в каком-то музыкальном конкурсе участвовал. Красавчик! И поет замечательно! Бабушка Алла, наверное, им гордится! Вот этот бледно-рыжий Александр был похож на нашу восходящую звезду, только фигура у него пока еще хиловатая. Ничего, выправится! И еще я подумала, что трудно, наверно, блондинам на Кубе жить. Они плохо загорают, яркого солнца им надо опасаться. А тут как назло: солнца – неограниченное количество!
Ура! Почему во мне все бушует от радости? Где я?! На Кубе! На прекрасном острове, где вечное лето! Я мчусь в Гавану в такси. Меня посадили на переднее сиденье – смотри, Женька, наслаждайся! С ума сойти – я в Гаване! Я до сих пор не могла в это поверить. Испытывала что-то вроде телячьего восторга. Прежде всего – погода. Я купаюсь в тепле! Справа и слева мимо проносятся пальмы! Москва была завалена снегом по самый Кремль, а тут – зелень. Шапку и варежки я бросила в рюкзак в зоне паспортного контроля. А пуховик еще в Москве, в Шереметьево-2, отдала своей подруге Алишке. Алишка – моя самая лучшая подруга. Мы ничего друг от друга не скрываем. Она меня и провожала. Мама была на работе (ей нельзя отлучаться, она врач и у нее была смена), папа в больнице, но в другой больнице, не там, где мама работает. Да даже если бы они были в одной больнице, то что? Они не любят встречаться. Ненавижу их за это обоих. Ведь были влюблены друг в друга, поженились, родили дочку – меня, а сейчас как враги. Если встретятся случайно, кивнут слегка и больше не глядят друг на друга. Дурные какие-то взрослые. Ну ладно, я отвлеклась.
Сейчас я была просто в джинсах и толстовке. Вертела головой и ахала. Вдоль шоссе шагали кокосовые пальмы с растрепанными макушками. А стволы, стволы-то у них какие забавные. Словно длинные бутылки, отлитые из светло-сиреневого бетона. Чем-то кокосовая пальма напоминала мне дядю Андрея – тот тоже длинный, в сиренево-сером костюме, и седые волосы у него лохматые, как их зеленые прически.
А машины! Слушайте, я что, в музее? Или смотрю смешной детский фильм? Больше всего машин знакомых – это «Жигули», но старые-престарые, с крыльями разных цветов, а то и просто некрашеными. «Жигули» разных моделей – шестые, пятые, четвертые… даже первые – «копейки» с круглыми выпученными глазами. А еще старинные «Победы» с горбатыми «спинами», как огромные жуки, я видела такие в фильме «Подкидыш». А еще старинные «Волги», «Запорожцы»… Все ясненько! Куба «донашивала» братскую помощь Советского Союза. У иной «Волги» вместо заводской эмблемы – оленя, наверное, потерянной за много лет жизни, на носу припаян лебедь с изогнутой шеей! На капоте другой – самолет, носом устремленный в небо. Может, это летающая машина? Ха-ха! Сейчас умру от смеха! А еще было много незнакомых американских легковушек из тридцатых или пятидесятых годов – я их тоже в старых