Хроники Розмари. Анна Данилова
она. – Понимаете, я думала, что рядом с вами нахожусь в безопасности, что вы никогда не сможете сделать со мной этого из-за. Словом, по физиологическим причинам.
– Я понимаю.
– И внешне это именно так и выглядело. О господи, что я такое говорю?! Просто ни один нормальный мужчина не мог бы спокойно наблюдать, как перед ним ходит голая женщина, да к тому же та, которая ему нравится. Вы что, проверяли силу воли?
– Нет, я лишь позволил себе непростительную роскошь – видеть тебя. Понимаю, разговор тяжелый. Я, пожалуй, пойду. А у тебя будет много времени, чтобы во всем разобраться. Дина, возьми у меня деньги. Ты их заработала.
Он достал приготовленные заранее и сложенные в конверт деньги, протянул ей.
– И еще раз – прости. Ты на чем собираешься отправляться в Красноармейск?
– На поезде до Саратова, а там – или на машине, или на автобусе, еще не решила.
– Думаю, ты напрасно потратишь время. Подумай сама: прошло пять лет. Мало ли отдыхающих успело побывать в этом доме отдыха?
– А я думаю так. Зима, Новый год, в доме отдыха как раз не так уж и много людей. И среди них – яркая влюбленная парочка.
– Почему яркая?
– Да потому, что мужчина с фантазией, называет свою возлюбленную Розмари. Она явно плохо катается на лыжах.
– С чего это ты взяла?
– А как же эти строчки: «. Знай, что, пока я с тобой, ты всегда можешь на меня положиться и опереться».
– Он предлагает ей куда больше, чем опереться на него в прямом смысле этого слова.
– Я понимаю, и все равно – если бы девушка хорошо каталась на лыжах и не падала, вряд ли появились бы эти строчки. Хотя, может, я и ошибаюсь. Посмотрим.
– А как ты объяснишь, почему интересуешься этими людьми?
– Пока не знаю. Но я что-нибудь придумаю.
– Ты должна подумать об этом уже сейчас. Зачем вызывать лишнее подозрение у людей?
– Тогда я скажу, что мне дали поручение, вот и все. И тогда не придется ничего объяснять.
– Но люди любопытны. Советую тебе все же придумать какую-нибудь оригинальную причину, чтобы суметь расположить к себе работников дома отдыха. Чтобы они сами захотели вспомнить эту парочку. А может, все-таки дашь объявление в газету?
– В какую? Их сотни!
– Или по телевизору.
– Но речь ведь идет о крупной сумме денег!
– Почему ты не хочешь, чтобы я поехал с тобой?
– Я сама. Одна.
– Понимаю, тебе просто надо побыть одной. Прости, прости. Я сам все испортил. Все, мне пора.
Он поцеловал ее в щеку и решительно направился к выходу.
Последнее, что она услышала: «Никогда не прощу себе этой слабости.»
6
Маша вышла на террасу, расположенную на втором этаже дома, села в плетеное кресло и залюбовалась сверкающим ночными огнями Фаро. Внизу, в спальне, отдыхали два ее малыша, Жозе работал в своем кабинете над переводами, а его мать, Одетт, пекла апельсиновый пирог – аромат теплого теста с цедрой разливался по всему дому и саду. И только Маша сидела без движения,