Соседи и родня Оттавии Малевольти. Галина Ивановна Губайдуллина
украшены белой лепниной, сам фон стен васильковый. Голубые шторы. Васильковое покрывало на кровати. Над изголовьем несколько картин в невыразительных тонах.
Боу поведал:
–Вот эта небольшая картина Питера Ван Лара, голландского живописца, жившего в семнадцатом веке. Он любил писать пасторали и сюжеты из жизни бродяг. Пусть эта картина напоминает тебе о прежнем, полуголодном существовании.
–Я не собираюсь задирать нос оттого, что мой муж – дворянин.
–Правильно. Чем гордиться, если тебя приютили из жалости. Ты должна быть благодарна мне.
–Я хочу увидеть Ваших детей.
–Лэсли гостит у сестры Виндэлии, а Артур и Эммит болеют. Простыли. Дура-гувернантка разрешила им пускать кораблики в холодном ручье. Мальчики намочили ноги, а она даже не заметила, уткнувшись в свой глупый, готический роман.
В комнате с обоями в зелёную полосу, сидела гувернантка с виноватым лицом.
Мальчик с русыми кудрями приподнялся на койке, и изучающее вглядывался в красивую девушку в новом нежно-розовом платье с ярко-сиреневыми вкраплениями. Мачеха отметила, что ребёнок похож на отца. «Значит, Боу-старший в юности был симпатичным малым»,– подумала она.
–Теперь ты моя мама?– пролепетал ребёнок.
–Да, Эммит, теперь ты мой малыш.
И Оттавия обняла мальчика. Ребёнок доверительно прижался к ней.
–Я ждал тебя. Я просил у Бога прислать мне маму, чтобы было кому любить меня.
У девушки побежали слёзы из глаз.
–Я познакомлюсь с Артуром, и вернусь к тебе, сын.
–Я буду ждать тебя, мама.
–Что ни делается – всё к лучшему,– пробормотал довольный сквайр.
С Артуром сидел доктор Драммонд. Малевольти присела в приветственном реверансе перед незнакомым господином.
Красивый мальчик с тёмными волосами метался по койке и бредил.
–Мама! Мама!– звал ребёнок.
–Я думаю дать мальчику снотворное,– отстранённым тоном доложил доктор.
– Позаботились бы лучше о согревающем, спиртовом компрессе, ребёнка бьёт озноб,– перебила Драммонда Малевольти.
Отта подошла к мальчику и взяла его руку в свою.
–Мама, уедем в Новый Свет. Там тепло…А здесь так холодно, мама,– бредил ребёнок.
Слёзы вновь побежали по щекам девушки. Она укрыла мальчика одеялом, погладила по взъерошенным волосам, и он вдруг затих и уснул.
Доктор недоумённо наблюдал за красавицей: «У девчонки доброе сердце»,– отметил он.
–Вы выбрали себе потрясающе красивую жену, мистер Боу,– слетел с губ Бернхарда комплимент.
Девушка даже не глянула на доктора, что задело самолюбие Драммонда.
Она вернулась к Эммиту. Отпустила отдохнуть гувернантку, осталась с ребёнком сама.
Когда Освальд попозже заглянул в комнату младшего сына, Оттавия и Эммит сладко спали, обнявшись. Девушка лежала в новом платье поверх одеяла, а укутанный мальчик уткнулся лицом ей в плечо.
Адвокат Норман Сэндлер стал часто бывать в доме Филдингов. И причина была