Аферисты. Николай Леонов
преступников. Выходит, они пешком добрались до места, устроили перестрелку и пошли опять пешком восвояси? Они, что же, нисколько не опасались погони?
– Ливень был, – напомнил Крячко. – Ливень и стрельбу прикрыл, и дал им возможность спокойно уйти.
– Ты хочешь сказать, что они заранее включили ливень в свои планы? – спросил Гуров. – Первый раз такое слышу.
– Ну-у, может быть, не заранее, но воспользовались же, – проворчал Крячко.
– Подожди. Как обстояло дело? – сказал Гуров. – Некто знал, что в определенный день, в определенном месте будут проезжать люди из «Маркет-Тима». Место необычное, но тихое. Посторонних там не ожидалось. Не стали же грабить на шоссе, где постоянно движется транспорт! Но это тихое место обладает одной коварной особенностью – едва там что-то случается, на ноги поднимается вся правоохранительная система. Преступники должны были отлично это понимать. Из этого я делаю единственный вывод. У них был надежный план отхода. И дождь здесь ни при чем.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Крячко.
– Они не пешком ушли, – заявил Гуров. – Или по реке…
– Исключено, – помотал головой Боголепов. – В той части берега запрещено всякое движение судов. За этим следят очень строго. Любая лодка неизбежно вызвала бы подозрения, а владелец был бы задержан.
– Значит, лодка была не любая, – сказал Гуров. – Или был какой-то другой способ. Может быть, мотоцикл? Могли проскочить мимо охраны на мотоцикле? Где-нибудь по обочине?
– Сомнительно, – пожал плечами Боголепов. – Ушли пешком, Лев Иванович, не сомневайся. На дождь они, конечно, не рассчитывали. Просто надеялись, что повезет. Им и повезло.
– Ладно, разберемся, – сказал Гуров. – Веди, Сусанин!
Они пошли через лес и долго продирались через путаницу осин, кленов, полусгнившего бурелома. Чтобы обойти все эти препятствия, постоянно приходилось нагибаться, перепрыгивать через рухнувшие стволы, продираться через кусты. Усилий приходилось прилагать столько, что разговаривать просто было некогда.
Наконец заросли вдруг кончились. Оперативники вышли к неглубокому овражку – скорее большой яме, на дне которой еще стояла дождевая вода, позеленевшая, полная насекомых и прелых листьев. По другую сторону ямы высились красноватые сосны. Запахло смолой.
– Мне говорили, что где-то здесь есть участок, сплошь засаженный сосняком, – сообщил Боголепов. – Реликтовая сосна. В Красной книге числится.
– А это что? – спросил Гуров, который соснами не заинтересовался, а смотрел на дно ямы.
Остальные проследили за его взглядом. Глинистый склон ямы был словно перепахан. Даже дождь не смог до конца скрыть этих глубоких рваных следов.
– А это ведь, пожалуй, следы колес, – задумчиво произнес Боголепов.
Крячко сбежал вниз и, присев на корточки, некоторое время обнюхивал странные следы. Потом он поковырял их пальцем и встал, отряхивая руки.
– А ведь ты, Лева, голова, – вдруг сказал он. –